В училище прямо на улице стоял маленький цирк, на манеже которого проходили испытания, репетиции и выступления. До начала общеобразовательных экзаменов нужно было пройти три тура на манеже. Первые туры я прошел с некоторыми замечаниями. У меня есть шрам на носу, оставшийся на всю жизнь после детского сада, где мне стулом ударили по носу. Так вот члены приемной комиссии отметили мое не совсем сценическое лицо. На последнем туре проверялись музыкальный слух и актерские данные. Мне дали задание: «Ты залез в колхозный сад, погоня, тебя ловят и так далее». А поскольку я все это пережил наяву, и к тому же обладал и слухом, и неплохими актерскими способностями, то смог сыграть эту сцену очень легко.
Несмотря на то что в училище поступали дети известных цирковых артистов, мастера спорта, я, к моему великому удивлению, прошел все три тура и был допущен к экзаменам. Их я тоже успешно сдал, поскольку дети артистов были еще тупее, чем я. В училище меня приняли, что было неслыханным делом: наверное, я стал в нем единственным студентом из Литвы. Я там и строил из себя литовца с именем Абелис Рачкаускас и проходил как национальное меньшинство.
В училище мне, естественно, очень нравилось, правда, поскольку общежитие находилось довольно далеко, где-то в Кунцево, вставать приходилось в шесть утра. Дружил я только с клоунами и музыкальными эксцентриками, потому что люди эти были умными и веселыми и уже начинали играть джаз. Я с ними всюду ходил, пил вино, курил и встречался с девушками. Иногда у станций метро мы начинали играть джаз, танцевать и показывать цирковые трюки.
Я очень смешно танцевал и, будучи акробатом, делал невероятные движения.
Музыкальные эксцентрики играли джаз на пиле и пальцами ног на тромбоне, и хотя нас периодически арестовывали и избивали, мы снова и снова договаривались, у какого метро встречаемся для представления. А за нами туда перемещались и зрители. Фактически, так зарождались российские джазовые музыка и танцы, и я очень горжусь тем, что был одним из участников самого начала этого процесса.
Издательство «Правда» взяло над нашим училищем шефство, позволяя студентам приходить в свою столовую. Там мы могли заказывать бесплатно и в неограниченном количестве винегрет, белый хлеб и чай. Этого питания мне хватало, а деньги, присылаемые отцом, я тратил на вино. Таким образом, у меня оставалось больше денег, чем у моих сокурсников, что принесло мне необычайную популярность среди музыкальных эксцентриков и детей артистов. Они приглашали меня на разные тусовки, и за полгода учебы я потерял четырнадцать килограммов веса, почти доведя себя до дистрофии. Притом я сохранял хорошую спортивную форму и, учась на основном отделении, выдерживал довольно напряженные тренировки.
Я, в принципе, не знал, кем стану: жонглером, канатоходцем или жокеем, – все эти цирковые жанры мне не нравились, и в конце концов я понял,