«Ноги!». Чьи-то ботинки – и он знал, чьи – по-мертвецки высовывались наружу… «Шуру утащили!» – пришло на ум Фёдору.
Медленной поступью, как по учебному минному полю в армии (хотя тогда оно оказалось «заряженным» – полкан Бичук любил пошутить), он приближался к подошвам с надписью 42, выставив руки вперёд, чтобы отреагировать на возможную угрозу. По правде говоря, такой позы хватило бы разве что на внезапные объятия, которые не заставили себя ждать.
Когда до оторванных ступней, смотрящих носками в землю, оставался метр, кусты зашевелились. Фёдор почувствовал тепло в районе левого кармана трико, но ему было некогда осознавать стыд – он прокручивал свою жизнь. Дойти до женитьбы не хватило времени – обвешанные бузиной ветки расступились, и существо странной формы набросилось на него. Предсмертный обморок обошёл Фёдора лишь чудом – сказалось содержание спирта в крови.
– Федоркааааа! Это же ты! – завопило существо, ранее известное как Шура.
– Баклан! – он отверг объятия и зашвырнул товарища обратно.
– Не кипишуй, Федь, мы чутка расползлись. Васёк, вон, шиповник облюбовал… Жив ли, как думаешь?
– Щас исправлю! – всё ещё злился Фёдор, стараясь прикрыть штаны.
Он перешагнул через бревно, добрался до кустов шиповника и, сделав пару гребков, обнаружил второе тело. Тело издавало аппетитный храп.
«Готов» – подумал искатель приключений.
– Федь, тут хорошо… Я спать… до утра – Шура зевнул и моментально отключился.
Спустя пару минут, на один источник храпа стало больше.
– Спите, синяки… – отмахнулся Фёдор.
Сам он не мог заснуть – сердце до сих пор пыталось пробить обтянутые кожей рёбра. Уйти в посёлок? Не в чести бросать товарищей и отправляться в деревню. Да и дорогу, по правде сказать, Фёдор подзабыл.
«Буду баранов считать» – он нашёл выход. Улёгся на бревно и закрыл глаза. «Раз баран, два баран, три…».
12
На 45-том баране невидимая воздушная пуля прошила голову. Фёдор очнулся, но так и не пришёл в себя. Он не думал ни о друзьях, ни о штанах – вообще ни о чём. Туловище приняло вертикальное положение. Ноги медленно, попеременно шли в ведомом только им направлении. Полянка с друзьями вскоре вообще скрылась из виду. Хвойные ветки чертили на лице узоры, но в итоге освобождали путь, как швейцар приглашает в открытую дверь. Фёдор продолжал идти, заарканенный духом леса – это пришло бы в голову, сохрани он рассудок. Бревно и спящие вокруг него превратились в маленькую точку, бережно укрытую загромождением сосен. Широко открытые глаза смотрели на меняющийся ландшафт, но, казалось, хранили полнейшее недопонимание, будто до сих пор спали.
Трудно