Сильно изменённый голос спросил:
– Как включить зеркала?
Вопрос меня изумил, но удар по лицу взбодрил и я ответила:
– А я откуда знаю?
Пинок по рёбрам и немедленно вопрос.
– Как его завести?
– Вы что, с ума сошли, это же не часы?!
– Часы. Восьмиугольная рама двигается. Как совместить с другим зеркалом? Что тебе менты сказали?
– Не знаю. С чего бы они стали говорить? – я сказала это абсолютно искренне, понимая, что нам выдали только дозированную информацию.
– Все знают про твой спор. Что ты разнюхала? – второй удар был очень болезненным. Он был таким сильным, что я упала вместе со стулом.
– Оставь её! Ничего она не знает, просто жопой вертит перед ментами, – раздался второй изменённый голос.
Меня опять пнули, но попали по спинке стула, и бивший меня зашипел:
– Все вы одинаковы. У-у! Сучка-дрючка!
– Пошли, пока не засекли, сами узнаем, – прохрипел второй.
Раздался гулкий удар захлопнувшейся двери. Боясь привлечь внимание моих похитителей, я не решилась кричать, но стала всяко-разно извиваться, и поняла просчёт похитителей. Они приклеили меня, наматывая липкую ленту, но не тронули голые руки и ноги. Они приклеили костюм. Я начала выползать из него подобно шелковичному червю из оболочки. Я извивалась и извивалась, и смогла выползти из штанов. Потом начала высвобождать руки. Наверное, я смогла только потому, что меня сжигало бешенство. Выдравшись из костюма, я попыталась снять полотенце с головы. Увы, там тоже был скотч и у меня открылся только один глаз, остальное приклеилось к волосам. Драть его я не решилась. Светлее не стало, но я разглядела, что была заперта в каком-то зале.
Попробовала идти на ощупь и налетела на что-то. Ощупав то, на что налетела, поняла, что нахожусь в тренажёрном зале. Неожиданно показалась жёлтая щель, и я поняла, что это выход. Я постояла, чтобы привыкнуть к этой малости света и направилась к выходу. Неожиданно щель превратилась в сияющий жёлтый прямоугольник. Решив, что это мои похитители я бросилась вперёд, вопя, как самурай, царапаясь и кусаясь, как кошка. Получилось плохо, потому что чьи-то руки прижали меня к себе. Я завыла, извиваясь, и замерла услышав.
– Ах ты, моя воительница!
Этот голос я не могла спутать ни с каким. А потом раздался голос Гусёны:
– Это мы! Потерпи, я принесу ножницы и срежу это дурацкое полотенце. Потерпи!
И опять голос капитана:
– Пока ты их найдёшь. Кошка! Не дёргайся. У меня нож, – он показал мне нож, и я зажмурилась. Несколько взмахов, и я увидела его. Изо всех сил я прижалась к нему. – Уже и надежду потерял, что жива, а нашёл. Нашёл тебя, кошечка! Нашёл!
Он гладил меня по голове, потом по спине, задел бок, и я вздрогнула. Конрад осторожно взял меня за плечи, посмотрел в глаза.
– Били? – его голос стал ледяным.
– Пару