За Рифейскими горами. Вальдемар Крюгер

где у керосиновой лампы, под аккомпанемент кипящего самовара бушевали пламенные речи революционных агитаторов, требовавших в числе прочего передачи земли крестьянам и заводов рабочим. Еженедельные сходки закончились одним зимним днем, когда по доносу провокатора, все члены кружка были арестованы полицией, и после скорого суда, отправились по тюрьмам да по каторгам. Фельдшеру Воротникову было сделано послабление. Как пассивному слушателю определили ему в качестве наказания ссылку в Сибирь сроком на десять лет. Так и попал фельдшер Иван Никанорович Воротников, как государственный преступник, пошедший «упротив царя-батюшки» в достославную деревню Чаловку. Поначалу местные крестьяне отнеслись настороженно к чужаку, первому «политическому» в их деревне, но со временем пообвыклись.

      Ссыльный фельдшер жил на квартире у Марфы-целительницы. Так вот и получилось, как-то само собой, что в деревне Чаловке под одной крышей обосновались два целителя. Марфа-целительница, с устоявшейся репутацией деревенской знахарки, и городской «фельшер» Иван Никанорыч. Именно так звали его все в деревне. Многие говорили просто «фельшер». Оно и верно. Коротко и ясно.

      Уже давно закончилась ссылка Ивана Никаноровича Воротникова и он мог бы вернуться в Северную Пальмиру. Но прикипел душой и телом к неприхотливому крестьянскому быту, оставшись в сибирской деревеньке навсегда. Да и не было у него никого родных в Петербурге. Стоит ли возвращаться к разбитому «народовольческому корыту»? Идеи российского народовольства разбились и в Чаловке о толоконные мужицкие лбы. Поначалу пытался Иван Никанорович просветить местных мужиков, в смысле – земля крестьянам. Мужицкая реакция его полностью обескуражила.

      – Че ты толмачишь Иван Никанорыч, землю крестьянам? Да мы сами себе скоко нужно отрежим! Вон она родимая, вся нашенская!

      Непросто объяснить сибирскому крестьянину деревни Чаловки, живущему испокон веку на дедовской заимке идеи партии «Народная воля», считавшей своей главной задачей «политический переворот с целью передачи власти народу», когда в мужицком кодексе деревни Чаловки всего лишь три пункта.

      Пункт 1. «до царя далеко, до бога высоко»

      Пункт 2. «хозяин-тайга, медведь – прокурор»

      Пункт 3. Во всех остальных случаях не подпадающих под действие пунктов 1. и 2., пойти к своему (при отсутствии к чужому) свату, выпить с ним как следует самогонки и закусить малосольными харюзьями[68].

      Примерно так объясняли народовольцу Воротникову местные крестьяне доморощенную «политическую программу». А по поводу пункта 3., мужики в один голос утверждали.

      – Иван Никанорыч, все хлопоты, как рукой сымет! Не раз спробовано!

      Народоволец Воротников отошел от политической программы партии народовольцев, посвятив жизнь служению народу – леча сопливых крестьянских ребятишек, разрешая от бремени деревенских баб и прикладывая деревянные дощечки к переломам