Я так же знала, что он ждал, когда я приползу к нему, упаду перед ним на колени и стану молить о пощаде. А он великодушно даст мне ещё один шанс. Но я не в этом шансе нуждалась.
И знала я о том, что он любил меня безумной всепоглощающей любовью. Знала, что он никогда не полюбит этой любовью Агату – а ведь она заслуживала эту его любовь больше, чем я. И знала, что в этой жизни – он моя Большая Единственная Любовь.
Я давала себе полный отчёт и была уверена в своих действиях. Я видела свою следующую жизнь. И я шла к ней, в надежде исправить свою ошибку. Но Никон не желал отпускать меня из сетей этой жизни. Я всё ещё была наказана этими страданиями.
Что ж, вполне заслуженно.
Я чувствовала дыхание бездны в спину. Эта жизнь должна была подходить к концу. А я не испытывала страха. Ведь я уже умирала в прошлой жизни. И возвращалась. И вернусь ещё.
За дверью послышались чьи-то шаги. Сначала я решила, что мне принесли еду. Но впервые за два месяца тяжёлая дверь со скрипом отворилась. Передо мной стоял Никон. Он пустыми глазами смотрел мне прямо в глаза. Я расправила плечи. Как будто обретая крылья. Он вошёл в мою пещеру. Дверь за ним затворилась.
– Зачем ты так поступаешь со мной, Зои? – Едва сдерживая слёзы и всхлипы, сжимая зубы, прохрипел он, нарушая гробовую тишину между нами. – Ты же знаешь, я не смогу без тебя.
Знала. С опущенной головой я медленно подошла к нему и уткнулась лбом в его грудь. Ослабленный моей любовью сильный мужчина. Это я сделала тебя таким.
– Ты ведь не хотела губить нашего ребёнка? – Прорычал он. И только сейчас я осознала, что он больше не называет меня на «вы». Он потерял ко мне уважение. Я слишком глубоко ранила его.
– Хотела… – Тихо ответила я. Пусть он ещё больше возненавидит меня, если сможет.
Но он только сильнее любил. Он прижал меня к себе с такой яростью, и с такой любовью. Мои кости захрустели. И я не смогла сдержать стон. Такой сладостный стон от такой желанной боли.
Моё тело за последние два месяца очень исхудало. Кости были покрыты тонкой серебристой кожей. Кожа, в свою очередь, скрывалась лишь за чёрной мантией.
Никон сдёрнул с меня эту мантию. Я предстала перед ним полностью нагая. И такая холодная. Во мне больше не бурлила жизнь. Я сама в себе её убивала. Однако его желание обладать мной не угасло. Оно стало ещё насыщеннее. Ещё больше. Ещё свирепее.
Он сдирал с меня кожу одним взглядом. Я смотрела в его горящие глаза и понимала – он давал мне последний шанс извиниться.
Я медленно опустила глаза, наполненные прозрачной болью. И тихо-тихо простонала, но он услышал, хотя скорее прочёл по губам:
– Я полностью в вашей власти.