Пришел домой и поставил диск Линды. Она даже обложку сама нарисовала. На ней изображена чья-то рука, сжимающая клинок, который посередине раздваивается, и из раздвоенных гнутых железок выглядывает голова дракона. Фон – темно-зеленая кирпичная стена, подсвеченная факелом. Клавиши, бас-гитара и флейта записаны Линдой. А больше на альбоме ничего и нет – только аранжировки, сделанные на синтезаторе и на компьютере.
На диске тринадцать песен. Некоторые спеты под фортепиано, другие представляли собой сочетание бас-гитары и флейты. Были и «натехнаренные» – нечто этно-нью-эйджевое. Пара инструменталок, в коих сочетались клавишные трели и соло на басу, флейта и прописанные на компьютере ударные.
Тексты поражали красотой и яркостью – не ожидал от Линды столь филигранной поэзии. То женственные, то жесткие, будто написаны зрелым, решительным мужчиной. Манера исполнения то нежная, то резкая и экзальтированная, то кричаще-рычащая, а то голос звучал настолько чисто и высоко, что удивляешься безграничности талантов этой девушки. Как ей удалось с минимумом инструментов создать такую картину? Это продуманная эклектика, потрясающая глубина и многогранность.
Я в шоке – скорее от созерцания души, которая мне открылась. И от сознания того, что этого человека я знаю уже лет десять, но даже не догадывался, какой он потрясающий.
А еще я немного приуныл, задумавшись о собственном проекте. Вряд ли у меня так получится. Я всего лишь гитарист, причем сценический. Концертный драйв всегда был мне милее, чем студийная работа со звуком. Признаться, минусовками я занялся от безденежья, они на меня тоску наводят. Если же возьмусь за сольный альбом, такого шикарного результата мне не видать. И это обидно.
Кстати, альбом называется Vertigo («Головокружение»). Справедливо!
Я отправил смску Лин с единственным словом: «Мастер!!!» Может, банально, но не буду же я ей по телефону отсылать свою рецензию! Да и на тот момент слов у меня не нашлось – одни эмоции, которыми хотелось поделиться.
8 марта, пятн.
Насыщенный денек.
Утром поехал к своим, поздравил маму и сестренку – Женьке восемь лет, я с трудом сообразил, что подарить ребенку. Она родилась, когда родители сошлись после развода. Мне было пятнадцать, по-моему…
Маме подарил что-то из косметики – по совету Лин и с ее помощью в покупке, а Женьке – огромного серебристого слона, похожего на Дамбо, но без шапочки. Вроде обрадовалась.
Мы посидели на кухне, попили кофейку, а потом пришли мамины подружки – еще нестарые тетки (маме было семнадцать, когда родился я). Разговоры в основном о работе, курортах, реже о детях,