Девочка слабо улыбнулась и подумала: «В сердце…», но ответила: «На улице».
Она долго вчера перебирала ткань, любуясь цветом, многообразием узоров и ощущением прикосновения к коже. Воображала, как приятно закутать тело в шёлк, на плечи бросить прозрачный газ и мех под ноги. Однажды Поле довелось перешивать платье из настоящего японского шёлка – бирюзового с вкраплением малиновых роз. Тёте Ире Чумаковой так понравился обновлённый вариант, что она подарила девочке неиспользованные лоскуты. Хватило их на мини-топ с вставными рюшами, но красивее вещи в Полининой жизни ещё не было. В универмаге она нашла лишь искусственный шелк, который в рулонах смотрелся красиво, а на теле противно слипался и трещал.
– У вас есть что-нибудь настоящее? – всполошила девочка необычным вопросом воркующих продавщиц. Они словно по команде уставились на неё, округлив и без того округлённые обводкой глаза:
– Здесь всё настоящее…
– Да ты не поняла, Надь, она про натуральную ткань спрашивает.
– Из натуральной – только ситец на простыни.
– Да ты чё говоришь-то, лён есть. Вчера привезли. Лён не нравится, вон пальтовая ткань почти вся на шерстяной основе…
Женщины зачастили без умолку, перебивая друг друга и комментируя. Видимо Полин вопрос был первым серьёзным за сегодняшний день.
– Можно лён посмотреть?
Тут же верхние рулоны сместились вниз, обнажив материал с хорошо заметным квадратным плетением и кое-где сбитыми узелками. Цвет Полину устраивал, светло-коричневый. Естественный для льна.
– Ой, вспомнила, фланель же тоже натуральная. Не нужно? Ночную рубашку можно сшить…
– Покажите.
Фланель мрачно-фиолетовых тонов с красными маками девочка забраковала сразу, но продавщица Надя не унималась – из-под прилавка извлекла «пелёночный» вариант: голубенькую, розовую и охровую фланельку, гармонирующую с тоном выбранного льна.
– У детской дольше ворс не скатывается при стирке, у неё ткань плотнее, пощупайте!
Выбор девочки в пользу охры удивил продавщиц и укрепил во мнении, что так называемый «цвет детской неожиданности» не только не скатывается, но и скрывает следы младенческих какашек. Время экономит на уроки…
Покидая отдел, Полина поймала обрывок свистящего шёпота: «Такая молодая и туда же! Где их мужики находят?»
Увидев в толпе знакомое лицо, она чуть не выронила свёртки. «Митяй…» Взъерошенные лохмы, веснушчатый нос и крупные губы, усеянные пузырьковым герпесом.
– Митька, постой! – разгребая людей локтями, Поля догнала мальчишку. – Да погоди же ты!
Он сразу стал вырываться:
– Ты кто? Пусти! Чё надо?
– Я Полина, чудик, забыл?
Зоркий прищур глаз и ура – узнал!
– А, ты… Куда задевалась? Я новую хату нашёл. Ждал тебя, ждал, пока не выгнали.
Ей стало стыдно:
– Я тоже дом нашла, то есть меня нашли. Я живу у очень хорошего человека.
– Мужика,