– Я уже давно не чей-то эксперимент, – раздельно сказала я. – И я хочу знать, что за чертовщина происходит!
– Вы должны поговорить с мистером Уорнером, – вздохнул Касл. – Он все объяснит. Вам предстоит многое узнать о реальном мире и об Оздоровлении. Время крайне дорого. – Касл посмотрел мне в глаза. – Вы должны быть готовы к тому, что надвигается. Вы должны узнать больше, и немедленно, прежде чем ситуация усугубится…
Я отвела взгляд. Руки дрожали от неизрасходованной энергии. Очень хотелось и даже остро требовалось что-нибудь разбить, что угодно, но я сказала:
– Это чушь, Касл. Полная чушь.
Он вдруг показался мне самым печальным человеком на свете, когда ответил:
– Я знаю.
После этого разговора я хожу с сильнейшей головной болью.
И мне отнюдь не стало лучше, когда Кенджи потыкал меня в плечо, заставив очнуться, и сказал:
– Я уже это говорил и снова повторю: у вас очень странные отношения.
– Ничего подобного, – огрызаюсь я.
– Странные, – отрезает Кенджи и отступает, оставляя меня стоять одну на пустой улице.
На ходу он приподнимает воображаемую шляпу. Я швыряю в него тенниской. И, естественно, промахиваюсь: Кенджи ловит мою тапочку и ждет в десяти шагах, пока я к нему доковыляю. Не нужно оборачиваться, чтобы представить усмешки на лицах солдат, следующих за нами на некотором расстоянии. Не сомневаюсь – мое назначение на пост главнокомандующего все считают нелепой шуткой. Да и почему бы им так не считать?
Прошло две недели, а я все как потерянная.
Полупарализованная.
Я не горжусь своим неумением собраться, не горжусь тем, что на поверку я оказалась не настолько умной и проницательной, чтобы править миром. Я не горжусь, что в минуты слабости, глядя на свой план работы на день, я с невольным восхищением представляю, насколько же организованным был покойный Андерсон. Каким образованным, каким на редкость одаренным…
Я не горжусь, что я об этом думаю или что в тихие утренние часы лежу без сна рядом с сыном Андерсона, измученная переживаниями, и почти мечтаю, чтобы Андерсон воскрес и снова взвалил на себя бремя, которое я украла с его плеч.
И все время одна мысль, одна неотступная мысль не дает мне покоя.
Может быть, я совершила ошибку…
– Алло, алло! Земля вызывает принцессу!
Я растерянно поднимаю взгляд. Что-то меня сегодня то и дело уносит в задумчивость.
– Ты что-то сказал?
Кенджи качает головой и подает мне мою тенниску. Пока я надеваю ее, Кенджи говорит:
– Ты вытащила меня на прогулку в такой мерзкий холод, чтобы игнорировать?
Я приподнимаю бровь. Он выжидательно поднимает обе свои.
– Колись, в чем дело, Джей! Это, – он показывает на мое лицо, – не может быть от странностей Касла с утра пораньше. – Он наклоняет голову набок, и я вижу искреннее беспокойство в его глазах: –