Продавцам не только «Яблочка» и «Рябинушки», а и ещё двух поселковых магазинов не нравилась Катюша. То о свежести продуктов справляется, то быстро перечисляет, что ей нужно купить, а они не обязаны запоминать, и вообще, им некуда спешить, а она спешит, как бы и их хочет подогнать. А тут ещё ходили слухи, что она танцевала, или выступала где-то когда-то. Их неуклюжее обслуживание всякого покупателя, при виде Катюши выпускало такие шипы, что будь она послабее, превратилась бы в сетку-рабицу. Силы она брала, как слесарь нужный ключ, из своего запаса мыслей о разных людях: «Продавцы-матрёшки на одно лицо. Нравится вам склёвывать шелуху моей биографии, так клюйте, насыщайтесь, мне не жалко».
Другое дело – Андрей. Всегда улыбается продавцам, по мнению Катюши, заискивающе, а те тают, порхают и ещё больше ненавидят Катюшу.
– Детка, а сколько времени? – бабуля непослушными пальцами связывала два пакета.
Катюша подняла глаза на часы, висевшие над входной дверью:
– Половина пятого.
– А ты мне не положишь на плечо кульки?
– Вам не тяжело?
– Не-е-е! – старуха приободрённо пошевелила плечами.
– Вам далеко идти? Может, я донесу?
– Спасибо, детка. Дай Бог здоровья. Сама, сама дойду потихоньку.
Катюша придержала дверь, выпуская сутуленькое создание в заношенном болоньевом пальто, с двумя оранжевыми пакетами через плечо, похожими на гигантские груши.
– Всего хорошего, – пожелала Катюша.
Старуха благодарила двумя кивками.
– Ты её знаешь? – спросил Андрей.
– Нет.
Андрей привык к тому, что Катюша легко сходилась с людьми, если того желала, впрочем, как и он сам, только более выборочно.
– Я люблю старух, – призналась она, – может потому, что сама буду старухой.
– Шапокляк? – Андрей улыбнулся своей надёжной улыбкой.
И она засветилась от воспоминаний о мультяшной старушке, которая ей и вправду нравилась с детства.
– Наши соседи сидят, – сказал Андрей.
– Сидят, – Катюша вздохнула и стала подбирать нужное выражение лица.
На лице нужно было выразить доброжелательность. Одним словом, соврать. Хотя, добра она им желала, да только «не в коня корм», и эта доброжелательность провалилась, как иголка в щелястый пол – лежит, поблёскивает, а толку?
А уж как улыбались Лёша с Наташей – их соседи идут, ни тёмной ночью, ни окольными путями, а прямо на них идут, и в нужный момент.
– Отработали? – заботливо спрашивает Лёша.
– Да, – отвечает Катюша и вдруг замечает котёнка. – Это ваш?
– Наш, – беспечно говорит Наташа.
Катюша не уследила за лицом, на нём проявилось недовольство. Она догнала Андрея, уже открывшего калитку:
– Котёнок… – пробормотала она. – Зачем он им?
Андрей молчал, его тяготили эти странные отношения