Расставаться со всем, что было в твоей прежней жизни, как оказалось, очень тяжело, почти невыносимо. Но выход, думалось мне, есть. Он в том, чтобы заставить себя все сразу и начисто забыть, как отрубить. Иначе нельзя, иначе изведешь себя тоской. Один мой земляк-волгоградец, чтобы язык быстрее выучить, по телеку только местные программы смотрел. Правда, вернулся еще раньше, чем я. А близкие мои целыми днями готовы были на экран таращиться по привычке. Все те же российские новости смотрели. «Зачем вам теперь это?» – выговаривал я своим. «Ну как же не смотреть, – возражали они. – Мы же там всю жизнь прожили… Интересно, что там сейчас».
Все я понимал. Сам не отрывался от экрана, когда наши новости шли. Но бес, проснувшийся во мне, подсказывал другие варианты причин: не с интересом вы смотрите, не с болью из-за того, что в России происходит, думал я, а смакуете ее проблемы, лишь бы убедить себя в безошибочности своего решения. Надо сказать, авторы российских телепрограмм в этом им немало способствовали. Столько грязи, столько негатива про жизнь здесь предлагали своему зрителю, что казалось, в России ничего иного нет, кроме криминальных происшествий, бандитских разборок, фактов головотяпства, бестолковщины и вечных провалов во всем, за что ни возьмись.
Дожив до седин, мы оказались в одночасье без дома. Мы снимали там квартиру. Аж из пяти комнат. За 600 долларов в месяц. Только жило нас в ней девять человек. Фактически три семьи. Тесть с тещей, моя семья из четырех человек, сестра жены с мужем и сыном. Хоть и родные, близкие, но как в коммуналке. Три разных семейных уклада. У всех свои привычки, свои потребности, интересы, характеры… Гремучая смесь, одним словом.
А каждой семье жить своим домом невозможно. Пособие по старости, что получали тесть и теща, уходило на оплату только лишь хозяину квартиры. За воду, газ, электричество надо было отдельно платить, и немало. И попробуй протяни с оплатой всех счетов, вмиг останешься без этих благ цивилизации: отключат без долгих разговоров и увещеваний. Может быть, это и хорошо – дисциплинирует. Но в том лишь случае, если ты работаешь и если зарплата позволяет. А при одном лишь пособии по безработице или при той минимальной зарплате, которую чуть ли не всю оставшуюся жизнь имеют многие из приехавших, выдерживать все эти платежи непросто. Ведь надо же еще и есть, пить, одеваться. Можно, конечно, на все это выкроить. И выкраивали. Но опять-таки на самое дешевое, самое доступное. И вот ради этого нищебродства