Помнится, если на лавке у подъезда он сидел выпивший, мало кто из соседей по дому присаживался рядом поговорить. Во дворе он ни с кем не скандалил. Но хмурый взгляд его был так тяжел и мрачен, что все спешили пройти мимо. И вот этот угрюмый человек, оказывается, жизнь свою прожил в ожидании какого-то участия, понимания, внимания к себе. А с него всегда чего-то требовали. На работе – выполнения плана. А дома?.. Да каждый мужик рассказать сможет, чего только от него не требуют дома… Вот слово теплое сказать забывают.
Высказал я Петру свои соображения на этот счет, посетовал на женское невнимание и равнодушие, а он словно ждал моих слов, сразу же с пол-оборота и завелся.
– Я тут прочитал в журнале, в «Знамени» или в «Звезде», за какой год, не помню, статью любопытную испанца одного. Хосе какого-то. О любви. Читал? Нет?
Я пожал плечами: не помню, мол.
– Сейчас найду, – Петр сунулся в угол, к стопкам разных толстых журналов, которые я, было время, ежегодно выписывал по два или три сразу, а потом снес в подвал к соседу. В квартире места уже нет, а выбрасывать жалко… Да и забыл про них.
– Забавные, надо сказать, мысли испанец высказывает. – Петр присел перед стопками, выискивая нужный номер. Видимо, давно прочел и заложил его другими.
– Да скажи своими словами, – попросил я его, боясь, что поиски затянутся надолго.
– Короче, по его мнению, – Петр отошел от стопок и присел на диван, – женщины вообще понимать мужиков не способны…
Ох и заносит соседа, подумалось мне в ту минуту. Теперь вот в изучение женской психологии ударился… В сорок-то с лишним лет. Но подобное заключение какого-то Хосе не могло не озадачить. Личный опыт давно уже наводил на такую же мысль. Видимо, и Петр по той же причине пытался понять подоплеку своих домашних неурядиц. И вот, кажется, нашел подсказку.
– Как это, совсем не способны? – удивился я.
– Ну, автор этот много разного про них пишет. Главное, что я у него понял, женщинам безразлично все, что важно для мужиков.
– А то ты без него не знал…
– Так он ведь объясняет, почему…
– И какие же резоны?
– Да много разных… Сейчас и не вспомню. Журнал бы в руки… – Петр с досадой оглянулся в угол своего подвала, где в куче старых изданий таилось поразившее его откровение. – Но вот что я понял. Для них ведь главное – чтобы у детей все хорошо было. Чтобы те здоровы, сыты, обуты были… И чтобы не хуже, чем у других… Ради этого они нас и жуют, и пилят. Для них наши с тобой заморочки – ерунда и блажь одна. Я порой и возразить своей ничего не могу, когда она меня за этот подвал материт. Права она, по-своему, – сказал он тихо и, как показалось, даже со смирением.
Однако смирение это длилось недолго, ровно столько, сколько нужно было для закуривания очередной сигареты.
– Но ведь и мой интерес понять должна, – вскинулся сосед мой. – Хорошо мне здесь. Дело у меня. Важное, неважное, но мое…
Он так