Взметнулся погон, заскрипели ярмом быки, и плуг Липгартъ продолжил путь, распарывая целину железными клыками. Мужики шли следом, торгуясь с Марком в цене за дневную аренду плуга. Каждому из них хотелось заполучить плуг на свою пашню, вспахать такой же залог, сулящий хороший урожай, и соответственно барыши. Хитрец-Марк улыбался в дремучую бороду. Давайте-давайте мужики, пашите. По полтине в день – к осени деньги за плужок верну. А я, раз такой дёр[106], на той неделе смотаюсь-ка в Читу, куплю второго Эмиля Лихарда, чтобы одному не скушно было. Так-то оно верней будет.
Степа, заметив наконец одиноко стоящего Бурядая, припустил к нему во всю прыть. Подбежал, выпалил запыхавшись.
– Аба, видел красавку!
Бурядай закивал, все еще глядя в сторону, где за кронами деревьев скрылся журавль. Степа, рад-радешенек, скакал шаловливым козленком, донельзя довольный нечаянной встрече.
– Аба, а ты сказочку какую-нибудь знаешь про красавку?
– Про красавку? – переспросил Бурядай, витающий в мыслях в безоблачной синеве летнего неба.
– Ну да.
– Как не знаю, знаю, и не одну.
– Расскажи.
Бурядай посмотрел на межу, разделяющую лоснящуюся чернь пахоты и живую зелень елани. Очертания быков и людей, казавшихся на расстоянии ничтожными букашками, сливались, исчезая в испарениях, струящихся в знойном мареве жаркого дня.
– Ну слушай батыр.
Захотел журавль стать вождем всех птиц. Слетелись все птицы со всего мира, кроме самой маленькой, звали ее Буксэргинэ. Красивая птичка, певунья, как соловей.
Долго ожидали ее птицы. Журавль свою длинную шею вытягивал, смотрел: скоро ли прилетит красивая птичка. Не вытерпел журавль и пошел искать Буксэргинэ. Встретил ее, сердито спросил:
– Почему так долго не летишь? Все птицы тебя ждут.
– Я из далекого края летела, устала. Вот видишь – сижу, отдыхаю, кормлюсь.
Журавль совсем рассердился:
– Из-за тебя я до сих пор вождем не стал! – И начал клевать Буксэргинэ. Правое крыло ей сломал.
Заплакала Буксэргинэ, слетелись птицы, спрашивают:
– Что с тобой случилось?
– Вот журавль на меня рассердился, крыло сломал, лететь не могу.
Тогда птицы зашумели:
– О! Такой злой вождь нам не нужен. Он нам всем крылья переломает.
Птицы стали судить журавля и решили его наказать. Они сказали:
– Когда журавль будет лететь в теплые края и обратно, он должен носить на своей спине Буксэргинэ.
И теперь можно видеть: летит журавль, а маленькая птичка всегда сидит у него на спине.[107]
Степа задумался, красавка был без птички на спине, все сходится – на дворе