Задерживаться у дома не стал, пошел дальше по улице, которая потом раздваивалась. Свернул на «широкий». Так называлась эта часть улицы, Егор уже не помнил названия.
Он снова постучал в чей-то дом. Вышел мужчина.
– Чего вы хотите, мужчина?
– Я проездом, хотел узнать про семью Мордасовой Анастасии, она вроде бы жила на этой улице? Я их дальний знакомый.
– Настя? Знаю, конечно! Да она ведь у дочери живет у старшей, у Маши. Лет в 60 она к дочери и переселилась. Как младшая её Валя померла, так она и ушла.
Лицо Егора побледнело, тяжело узнать о смерти дочери.
– Почему умерла?
– Болела долго. Туберкулез костей у неё был. Не умели этого лечить. Года в 24 умерла.
– Да, жалко. А муж – то у нее кто теперь? Муж-то что, тоже там живёт?
– Да нет у неё мужа. Так всю жизнь и ждёт своего Егора с войны, не верит, что погиб. Было извещение ей, что без вести пропал. Дочка-то её на первой улице живет, на Плыновке, посередине между Дубовкой и центром.
– Ну, спасибо, пора мне.
Егор тяжело зашагал дальше по «широкому». Улица спускалась вниз, к логу, дорога выходила на плотину. Справа от неё находился пруд, слева – глубокий овраг. Егор все шёл и шёл, грустно было у него на душе. Потихоньку дорога привела его к Сельскому Совету. Здание было новое, недавно отстроенное. Да и место это было мало узнаваемое. И только парк был Егору знаком, он помнил, как их служба участвовала в его посадке на субботнике.
Егор пришёл вглубь парка, присел на лавочку у танцплощадки. Рядом присела немолодая женщина лет 60-ти.
– Что-то гляжу на тебя, а признать не могу? Вроде и лицо знакомое, а не вспомню.
– Да и не вспомнишь. Нездешний я, проездом. Хочу вот справиться о знакомых. Ты что-нибудь слышала о Мордасовой Анастасии?
– Мордасова? Да знаю. Это которая вдова с войны? Так и прожила одна, горемыка. У дочери живёт, у Мани. Трое внуков у неё – Валя, Люба да Толик. Валя-то недавно вышла замуж. А другая дочь – Нюра, в Дубовке, на той же улице живет. Да несчастье у той, мужа парализовало. Деток-то трое, трудно ей приходится. Да ты иди к ним, от них всё и узнаешь.
– Спасибо, времени у меня только мало остается.
Егор тяжело поднялся и пошёл тихонько дальше. Он прошёл мимо старого здания больницы, в котором, видно было, еще вели приём врачи, толпились в ожидании люди, сидели на скамейке. Егор все шел и шел, слева он узнал старое здание, которое называли «Динамо», в него все несли продукты для сдачи налога в натуральной форме.
Дальше Егор свернул в переулок и вышел на первый порядок, т.е. улицу Советскую. Около крайнего дома стояла женщина.
– А где