Старший помощник Комодед, напившись ароматного индийского чая с галетами, целый чайник которого в штурманскую рубку принёс вестовой, вышел на мостик сменить командира. Но Ильясов отказался от чая и не покинул командный пост – в бомбовом погребе ожидают начала учения по загрузке реактивных установок. Комодед как бы невзначай, напомнил, что волнение на море, при котором инструкция разрешает загрузку установок, предельное. Оно понятно, ничего страшного не произойдёт, но пацаны в погребе могут покалечиться. На что Ильясов промолчал, словно пропустил мимо ушей эти слова, но старпом уж не первый год под началом Ильясова и понял, что всё командир услышал и сам знает, потому прекратил разговор на эту тему. Ильясов не любил советчиков, тем более на корабельном мостике. «Командир корабля должен лично принимать решения, – считал он, – и настойчиво их осуществлять, а иначе, какой он тогда командир?»
Уже второй год корабль заслуженно считался одним из лучших по боевой подготовке кораблей бригады охраны водного района, да и раньше в последних не числился. Все боевые задачи исполнял на «отлично», а в поиске и уничтожении подводного противника, венце боевых задач противолодочного корабля, Ильясову не было равных.
Много лет назад, четырнадцатилетним мальчишкой, он упросился на кабанью охоту с соседскими мужиками. Впечатления от той первой охоты остались навсегда в душе и памяти. Чувство опасности, азарт облавы и стрельбы, торжество при виде подбитого громадного хряка – всё это всплывало из потаённых глубин памяти и переполняло грудь Ильясова, когда он охотился за подводной лодкой. Подлодка, громадный хряк из далёкого детства, так же хитра, коварна и опасна, и не приведи господи встретиться с ней один на один на курсе торпедного выстрела, как и с секачом на узкой тропке, по которой лесной монстр уходит от облавы.
Старший лейтенант Комодед запросил рапорт гидроакустиков, как бы отрабатывая перед командиром только что выпитый стакан чаю. Ильясов намеренно не подал вида на инициативу старпома и, в свою очередь, поднёс к глазам бинокль и осмотрел горизонт, ожидая доклад Комодеда о гидроакустической обстановке. Море до горизонта было пустынно, только седые гребни водяных валов вносили скупое разнообразие в угрюмый балтийский пейзаж. Ко всему начал сыпать противный мелкий дождь. «А то нам мало воды снизу, теперь вот сверху пошла, – подумал Ильясов, накидывая ветровку».
«Хозяин собаку из дома не выгонит, а вам не сидится на печке, – вспомнил Ильясов, как раздражённо сетовала жена, когда