– Насколько я помню, – вставил я словечко, – этот самый цензор – продукт общественно-социальных норм, этики, формирующей супер-эго.
– Причем, – согласился Павлов, – хотя сам Фрейд и не настаивал на снижении давления социального фактора, чтобы больше раскрепостить человеческое сознание от цензора, дабы уменьшить степень страдающих психическими расстройствами в обществе, многие его труды восприняли как призыв как раз к этому.
– Что и привело к сексуальной революции, – сделал вывод я.
– Может, вы и правы, – задумчиво произнес Павлов. – Задача наших же исследований обратная – пробуждение этого цензора у тех индивидуумов, кто лишился со стороны супер-эго контроля над сознанием, полностью или частично подчиненному бессознательному, той его стороне, где главенствует агрессивно-сексуальное начало.
– И это вам по силам?
– С девяносто девятью процентами уверенности скажу, что да. Только каким образом? – задал он себе вопрос и сделал паузу, чтобы собраться с мыслями. – Признайтесь, в час уединения не мечтали ли вы о том, что осуждается всеми этическими нормами, что с точки зрения общества является аморальным? Что же вас останавливало воплотить в жизнь эти фантазии? Повторюсь, совесть – это возможность поставить себя на место человека, против которого направлены ваши желания. Возможность прочувствовать ту боль и те страдания, что испытает тот. Это умение и останавливало вас от такого рода поступков. Способность загодя пережить то, что предстояло пережить другому человеку, если бы вы воплотили тайное желание.
– Всё это – верно, – подытожил я, – но каким образом навязать эту совесть, этого цензора, это супер-эго кому-либо?
– Представьте, – сделавшись загадочным, сказал Павлов, – что если преступнику дать возможность перевоплотиться в того, против которого был когда-то направлен акт его преступления?
– Это – из мира фантастики.
– Отнюдь, – парировал он. – Пойдемте, я всё вам продемонстрирую. Только хочу сделать небольшую ремарку, – произнес он, когда я поднялся с кресла. – Мы здесь упомянули отца психоанализа, но это упоминание было лишь для наглядного сравнения. Наше исследование не отталкивается от трудов этого гениального ученого, хотя и имеет много общего. Такое же сравнение, к примеру, можно провести с другими фундаментальными трудами в области психологии. Ну, в частности, нетрудно найти параллель с трудами Эрика Берна, с его знаменитейшим трансактным анализом. Помните такого?
– Если честно, то – нет, – признался я.
– Ну, это американский психолог,