Вайтеш бродил по городу несколько часов, но так и не почувствовал усталости, которую обычно ощущал постоянно. Ничто не омрачало его прекрасное расположение духа, но кое-что всё-таки не давало Вайтешу покоя. Все идущие ему навстречу приветствовали друг друга почему-то одинаково: "До чего же ясный выдался денёк! До чего же ясный выдался денёк!" Вайтеша начинало это раздражать. Он и сам подумал то же самое, когда пил чай. После чего молоденькая Линда, будто прочитав его мысли, сказала ему ту же фразу. А теперь и все жители Дуодроуда, словно сговорившись, наперебой повторяют: "До чего же ясный выдался денёк!" Вайтеш разочаровано хмыкнул: "До чего же ясный выдался денёк, и до чего же я много о себе возомнил. Тоже мне, благоразумный Вайтеш, внимательный Вайтеш. Да любой дурак в Дуодроуде заприметит, что сегодня ясный денёк. А говорят ещё, всем разное думается". Вайтеш с большой настороженностью относился к собственным размышлениям о тех или иных вещах. И не принимая во внимание того, что Вайтеш про себя частенько посмеивался над всякими бестолковыми разговорчиками, к которым любил прислушиваться, он был нескромно убеждён в том, что является, по меньшей мере, одним из умнейших людей в городе.
Вайтеш начинал замерзать, погода сделалась прохладной. Благо дом старого Сайласа был неподалёку. Хозяин прислонился к дверному проёму и выискивал кого-то взглядом, всматриваясь в неумолимо приближающиеся сумерки.
– Сайлас, Линда просила передать тебе вот эту юбку, – Вайтеш протянул свёрток Сайласу. Тот даже не посмотрел на него, и Вайтеш сразу догадался, что старик чем-то не на шутку обеспокоен. – Сайлас, что с тобой? Неужто твоя дочурка приболела?
– Приболеть не приболела, но вот домой в названный час не явилась.
– Не явиться, может, и не явилась, но для такого ясного денька час ещё ранний и для возвращения домой, и для твоих волнений. Поэтому вот, Сайлас, возьми юбку, и я пойду себе.
Сайлас безмолвно принял свёрток, и Вайтеш уже было собирался откланяться, как вдруг старик как бы невзначай спросил:
– Вайтеш, а ты не видел в городе такого мужчину, знаешь, лицо у него дружелюбное, приветливое, одним словом, тебе бы он понравился.
– Сайлас, странные вещи ты говоришь. Я встречал много таких людей, всех и не упомню.
– Нет, нет, Вайтеш, ты не совсем понимаешь, о чём я толкую. Поверь, если бы ты его увидел, тебе бы этот человек показался поистине радушным и безобидным, – но прозвучало это совсем не так, как подразумевалось сказанным. Сайлас скривился, похоже, говорить об этом ему было отвратительно и страшно.
– Да что с тобой, Сайлас? Неужели думаешь, что в Дуодроуде мало таких людей? И кто этот человек, что ты так тревожишься?
– Я не могу рассказать тебе об этом, только не здесь, – еле заметным жестом Сайлас пригласил Вайтеша следовать за ним в дом. Они уселись за небольшим столом, и чем дольше Вайтеш слушал невнятную историю Сайласа, тем отчётливее осознавал, что больше всего хочет убежать к себе в спальню.