– Давай просто импровизировать, – пискнула я, стараясь не думать о предстоящем нам разговоре.
– Люблю неожиданности. – Кевин кинул в рот конфету. – Это будет незабываемый уик-энд.
И он оказался прав.
1 миля
Я бросила спортивную сумку в кузов и забралась в минивэн Джозелин. Родители махали мне с крыльца. Поставив сумку на пол, я села. На нас были одинаковые неоново-зеленые рубашки.
– Взгляните! – воскликнула Эмили. – Я сшила их для нашего последнего совместного уик-энда. – На них было написано: «Прощальный уик-энд’20: Последняя зубрежка». Я надела свою рубашку поверх открытой майки, преисполненная чувством вины из-за того, что пропускаю наш последний уик-энд, посвященный подготовке к экзаменам. Но его быстро сменила злость. Это было несправедливо. Миллионы девочек-подростков занимались сексом и не беременели. Я следовала всем правилам. Предохранялась. Так почему меня наказали?
До занятий в колледже оставалось несколько месяцев, и раз уж нас разметает по всей стране, то велики были шансы на то, что мы потеряем друг друга из виду. Кто знает, когда нам придется собраться в следующий раз? Я была реалисткой. Мы познакомимся с новыми людьми. Интересы у нас станут разными. Вполне возможно, все вместе мы никогда больше не окажемся. И вот я вместо того, чтобы закончить выпускной год великолепным уик-эндом с лучшими подругами, «Орео» и красным вином… и мой ум опять спасовал перед тем, что должно было со мной случиться.
Впервые с тех пор, как я узнала о своей беременности, мои эмоции застила паника, ощущаемая в животе, а глаза щипало от слез. Я часто моргала, пытаясь загнать их обратно, и надеялась, что, маша в ответ родителям, выглядела довольной и сияющей.
– Занимайся как следует, Браун! – крикнул папа.
– Обязательно напиши, когда доберетесь до места! – добавила мама. – Кейли высунулась из окна:
– Миссис Кларк, э-э, не забудьте, что связь в хижине плохая, – сказала она с извиняющейся ноткой. Мамино лицо на мгновение омрачилось, но затем стало таким же, как и до того.
– Ну хотя бы попытайся связаться с нами, Вероника.
Я кивнула.
– Хорошо, мама. Люблю тебя. – И захлопнула дверцу. Джозелин завела мотор и выехала с обочины. Машина медленно набирала скорость, и я услышала, как мама крикнула нам вдогонку:
– Мы доверяем вам!
Это был ее излюбленный воспитательный прием. Она пользовалась им с моих шести лет, чтобы вызывать чувство вины за малейшие проступки. Эта женщина знала свое дело.
Когда мы завернули за угол, Джозелин посмотрела на меня в зеркало заднего вида.
– И где нам тебя высадить?
– У «Ле Бистро», – пробормотала я. Машина немедленно наполнилась пронзительным визгом. Этот ресторан считался лучшим в городе. Мои родители ужинали там всего раз, на годовщину свадьбы. Это было такого рода место, где, если ты выходил в туалет, кто-то к твоему возвращению успевал заново сложить твою салфетку и аккуратно положить