…И гида зверь-одеколон.
Италианское
Я впечатление произвожу
не лучшее на иностранцев —
а потому и не всегда брожу
под арками их померанцев.
Они в тени привязывают сов,
разнеженных, лохматых бестий,
и я уже бежать опять готов,
засов изъяв из тощих персей.
Там ладанка, и нож, и амулет,
и все – в одном флаконе узком,
который ты хранила тыщу лет,
мечтая об этруске русском,
и я пришёл, и я с тебя сорвал…
и покатился вновь по свету —
тем померанцем, кой нарисовал
себе в уме… И псы бегут по следу.
Конец рабочей недели
Не девочка, но алыча…
Парча листвы на ствол накинута,
лежит поникший янычар
у ручейка, где сеть москитова
висит над каждым лепестком
губы – полуприкрытой ягодой,
а сколько рядом! – и песком
украшен сумрак, будто взглядами.
Распаренный отвесный полднь…
а дома – китель чёртом выглажен
так аккуратно… Спой же! Спой! —
чтоб тут же вспомнил, как и быть живым,
и, если надо, хоть бы слыть,
казаться, выглядеть… и пятиться,
утратив огненную прыть
под лозунгом: «Настала пятница!» —
чтоб можно было расстегнуть
и… портупею тихо выбросить,
и юркнуть в угольную муть
очей чудесницы… и – вибро-сеть,
а не какая-то там… тьфу —
подхватит, комкая и дёргая,
и ты поймёшь… и наяву
восстанет сала сила тёмная…
Одна секунда до прыжка
реснички стрелки… дребезжание
всегда последнего звонка
для покидающего здание!
…Застыло время на часах,
как новобранец обьегоренный
и… солнце:
надписи слизав,
рисует тени на заборе мне.
Зима на Литейном
Замшело солнышко на ветке
в последней судороге дня,
и купол облачный навеки
повис над городом, черня
и реки вымощенных улиц,
и переправы площадей,
и… «Эй! Билетик на Москву есть!
Кому продать?»
…Худей, редей
рядов торговых сонный высверк
у стен роящихся спецслужб…
«Ну что вы! Не было и в мыслях!»…
На зеркала вот пару луж б
остаточно пустить – истошно
на лёд их кинувши плашмя
себя, как яшмовое прошлое,
открыточное – что квашня.
…Дилинь-дилинь – а звон так дивен,
и вам не хочется… и мне —
туда, где всё грибы градирен
и ЛЭП… и гонки при луне.
Я – сам хотел бы жить, как в сказке!
Но всё – картинка. А за ней
лишь постовой в унылой каске
и клич:
«Купи