Им – этот путь, на всех парах,
и айсберг – острый, будто перчик,
а нам… пожрав и поорав,
обмякнуть… на любой из печек.
…Тошнит от счастья и ума,
пугает шум побед и тостов…
зато в трубе клубится тьма,
как музыка для самых толстых.
Любое солнце бы зашло
(и не светило б ничего нам),
но ты – со мной… Как божество —
с уютно глупым чемпионом.
Край
Томительная немецкая чистота,
для воображения дикого мало пищи:
коровы, стада их… и снова, ещё стада…
и вол полусонный – с отметиной на лобище.
Дороги мощёные. Комнаты: блёсткий лак
по тёмному старому дереву, без изъяна…
и – чувства геройские, стиснутые в кулак.
И бюст Аристотеля сбоку на фортепьяно.
Вот то, для чего нас гайдаровцы-молодцы
из дикости скифской, из муки трясины топкой
однажды сманили – кружочками колбасы,
ведущими к ясному свету неясной тропкой.
И вот мы стоим у обрыва… А там, внизу —
буквально же рядом! – тот бюргерский рай Европы,
а нам остаётся бессильно ронять слезу.
Мы волки. Кончается лес наш, а с ним и тропы.
Тот рай существует, о да! И река, и порт,
и мирно торгующие возле порта люди,
но пот их рабочий – ведь нам это смертный пот!
Мы честно подохнем от сытости в их уюте.
Нам нужен балда, что повёл бы всех нас, суров,
в огонь, покрывающий ранами! чтобы чудом
мы выжили бы… и – сожрали бы всех коров!
и – пухли б от голода вечно…
но – не хочу дом,
как у горожанина толстого, пусть и пыль
там вытерта тщательно, и занавески пёстры…
Ты – должен бояться. Не важно, труда, толпы ль…
Ведь если не страшно, считай, уж не волк, а пёс ты.
А значит – терпи эту скуку. Добро терпи.
Уверенность в этом вот завтрашнем дне… И все бы
на это пошли мы! Но это ведь – на цепи
сидеть означает,
а мы…
ненавидим цепи?
Баллада о рыцаре
Я жил под сиденьем автобуса,
распластанный между пружин,
не зная, к чему мне готовиться,
но всё-таки, всё-таки жил…
Тарлам-тарлалам, тарлам-тарлалам,
но всё-таки жил.
Всё думал: а что же, мол, было бы,
коль шансы все были б – мои!
…Сочились откуда-то выхлопы,
и чудилось: будут бои…
Тарлам-тарлалам, тарлам-тарлалам…
Когда же бои?
Коль шансы бы мне предоставили,
плюс сердце бы – словно у льва
(да лишние слесарь детали бы
убрал из сиденья сперва!)…
Тарлам-тарлалам, тарлам-тарлалам,
эх, сердце бы льва…
«Эх, дали б возможность отметиться
в одном