Он попытался улыбнуться. Как обычно, у него не очень вышло:
– Вы знаете, мне кажется, что я совершенно неинтересный человек, чтобы о себе что-то рассказывать. Не обижайтесь на меня, я, сколько себя помню – такой и был всегда. Это, наверное, заболевание, или ещё что-то из этой области. То ли дело грибы. Бывает, идёшь по сельской дороге, а рядом посадка, зайдёшь туда – укрыться от полуденного солнца, а у деревьев – грибы растут! И столько сразу радости, думаешь: «Жаль, что никакой ёмкости с собой не взял и ножика не прихватил», – а солнечные островки пляшут на траве в это время и выхватывают из тени леса багряные шляпки…
– Василий, ну, что вы, в самом деле! Взрослый мужчина, хватит дурачиться уже!
Василий удивился и даже смутился:
– Простите, я не дурачусь. Если вам про грибы неинтересно, я не буду рассказывать, я не настаивал никогда, я думал, вы не против, вовсе, были.
Девушка запахнула пальто посильнее, извинилась, развернулась и ушла. Василий пожал плечами и отправился домой.
После этого происшествия они уже практически не общались. Через полгода она уволилась и Василий её больше не видел.
Некоторые люди с годами перестают следить за собой, начинают хуже одеваться, пахнут тоже не очень уж хорошо, будто распространяют споры ветхости на других. Других начинает пугать неминуемая старость, которая ждёт за порогом. Василию было все равно. Одевался он всегда обыкновенно – не броско, но аккуратно. Гулял много и на здоровье не жаловался. Единственной проблемой, какой он достиг с годами – стало его зрение. К сорока годам он стал ощутимо плохо видеть. Это начало мешать в работе, и доктор прописал ему очки. Коллеги, многих из которых он знал уже лет пятнадцать, отметили такое изменение во внешности. Некоторые даже посчитали, что он стал выглядеть лучше, солиднее. На него периодически обращали внимание незамужние дамы. Спустя несколько эпизодов проявления интереса, Василий спрашивал их прямо, и, возможно, немного неожиданно:
– Простите, вам интересно слушать про грибы?
Многих это смущало, а Василия всё устраивало. Его устраивала его должность, где-то чуть выше середины иерархической лестницы, устраивала небольшая квартира, которая досталась ему от бабушки, устраивало отсутствие женщин в жизни. Он никогда не знал жалости к себе, совершенно не понимал многих проблем людей и не пытался казаться лучше, чем он есть, чтобы кого-то заинтересовать. Василий всегда оставался Василием.
Свой выход на пенсию он встретил совершенно спокойно, как и всё в своей жизни. В какой-то степени, даже с радостью. К этому времени, у него почти не осталось родственников, так что телефон, который и так нечасто звонил, теперь подавал сигналы жизни лишь по крупным праздникам. Василий, свободный от рутины работы, проводил семь месяцев в году за сбором грибов. Многие он ел, многие солил, некоторые морозил или отдавал немногочисленной