Жена садится на корточки и целует меня.
– Привет, – говорю я. – Вот и всё, не так уж и страшно. Раз, и починили.
– Покажи, – просит Люся.
Я поднимаю простынь. Жена трогает кончиками пальцев мой белый живот. Осторожно гладит марлевые блямбы. Поправляет немного отклеившийся пластырь.
– Больно?
– Да.
– Маленький мой.
Мне делается стыдно за всё, что я наговорил ей в последние дни.
– Завтра должны выписать.
– Я знаю, я говорила с врачом.
– Уже? И что он сказал?
– Тебя дольше оперировали, чем они рассчитывали. Говорят, оказалась довольно сложная сеть кровеносных сосудов. Даже пришлось звать на помощь второго хирурга.
Я прислушиваюсь к болезненным ощущениям внизу живота. Наверное, там всё расковыряли сильнее, чем предполагалось.
– Вот твоя одежда, – Люся кладёт бумажный пакет рядом со мной. – Помочь тебе одеться?
– Не надо, – я морщусь, – не сейчас, я сам потом попробую. Меня вечером всё равно вернут в общую палату.
– Есть пока нельзя, – продолжает Люся, – поэтому я ничего не принесла. С утра будет можно.
– Я и не хочу, если честно.
– Не тошнит?
– Нет. Просто не хочу.
Жена снова рассказывает о том, как прошла операция. Но я не очень-то внимательно её слушаю. Я сосредоточен на себе. Больное тело без остатка отдаётся своему недугу. Болезнь есть высшее проявление эгоизма.
В палату снова заходит медсестра с очередным шприцем. Я послушно оголяю зад.
– Вам лучше уйти, – говорит она Люсе.
– Я тебя очень люблю, – шепчет жена мне в ухо.
– Я тебя тоже, – целую нежно её в ответ.
В правую ягодицу вонзается игла забвения. После укола снова тянет в сон. Я отворачиваюсь к стене и выключаю у телефона звук. Во сне время пройдёт быстрее. Сон приблизит меня к тому моменту, когда жизнь даст мне что-нибудь взамен этой боли. Ведь не бывает так, чтобы совсем ничего не получать взамен потерь, правда же?
И я закрываю глаза с одним только желанием: побыстрее закончить этот день и начать следующий.
Должно быть, мне снится сон. Я вижу, как захожу домой. Громко работает телевизор. Идёт очередной выпуск Comedy Club. Ноги движутся тяжело и медленно, точно я шагаю по колено в воде. Но я упрямо иду, преодолевая сопротивление, к закрытой двери комнаты, которая раньше была детской. Лишь у самой двери я останавливаюсь в нерешительности. Что я там увижу? Чего я жду?
Сердце стучит часто и сильно. Это так мучительно, когда жизнь то дарит надежду, то отнимает её. Вот и сейчас мне страшно оттого, что надежду снова отнимут. Даже сейчас, во сне. Ведь это всегда может случиться, спишь ты или бодрствуешь.
Я