Варвара Филипповна расхохоталась до слез.
– Уйди, Петруша, – говорила она, вытирая глаза, – уйди, ты меня уморишь!
– Ага, – он сразу поднялся, – прощайте, тетушка, пойду я. Принести потом еще меду?
– Что ж, приноси, спасибо.
– Тетушка, а можно мне… можно мне поцеловать вас в губы?
– Ну, ты и озорник! – ей с трудом удалось вновь не засмеяться. – Нет уж, целуй в щеку. Все, все, теперь беги.
Разговор с Петей настолько развеселил Варвару Филипповну, что на следующий день она к великой радости княгини вышла к завтраку, а после решила прогуляться.
– Я отправлю с тобой кого-нибудь из девушек или Вареньку с Сашенькой, – озабоченно говорила ей сестра, – ты уж семь лет здесь не была, заблудишься.
Петруша немедленно вскинулся:
– Матушка, можно мне проводить тетушку?
– Впервые вижу, чтобы он к кому-нибудь так привязывался, как к тебе, – изумленно покачав головой, Елена Филипповна строго посмотрела на сына, – только без озорства, понял?
Пройдя полем, они вышли на тропу, ведущую к лесу. На опушке Варвара Филипповна присела на широкий ствол сваленного бурей дерева и рассеяно уставилась на ползущего по своим делам муравья.
«Имение наверняка приносит немалый доход, – думала она, ковыряя ямку поднятой с земли веточкой и следя за Петрушей, забравшимся в кусты малины, покрытые красными ягодами, – а у Вадбольских таких имений не счесть. Не представляю, как с таким богатством можно проводить жизнь в деревне. Фи! Если бы это все было моим… Почему Вадбольский выбрал Лену? Ведь я ему нравилась, помню его взгляд, а потом вдруг что-то случилось. Это Лена, я знаю, она ему наговорила обо мне. А Юсупов… Если бы мой план удался, я была бы богаче сестры, Юсупов, кажется, даже не знает, сколько у него имений. Вот он бы точно не стал возиться с крестьянами и с утра мотаться по полям. Почему все так сложилось? Нищета, муж в тюрьме, сестра надоедает своими заботами и даже не подозревает, как я ее ненавижу…»
– Тетушка, я вам малины набрал, – прервав ее мысли, сказал вернувшийся Петруша, присел на дерево и положил между собой и теткой шапку, полную спелых ягод, – вы кушайте.
– Ну, спасибо, племянник.
Варвара Филипповна взяла на ладонь небольшую горстку и аккуратно отправила себе в рот. Петруша расплылся улыбкой и тоже взял ягодку.
– Я для вас самых спелых набрал, тетушка.
– Смотри, шапку всю малиной испачкал, ругать будут.
Белая подкладка шапки была сплошь измазана красным соком, но Петруша небрежно махнул рукой.
– И пусть! Похоже на кровь, правда? Тетушка, а вы видели, как королю Людовику отрубали голову?
– Что ты, Петруша, мы уехали из Франции за восемь лет до того.
– Наверное, много крови было, – мечтательно заметил он, и Варвара Филипповна недовольно поморщилась:
– Что за разговоры у тебя, Петруша! У меня вообще аппетит пропадет.
– Нет, тетушка, нет, простите, – в глазах мальчика мелькнул испуг, он схватил липкую от малины