– Дай хоть кусочек отщипнуть!
Однако Петруша, сердито фыркнув, расставил локти, чтобы никто и близко не подошел к его подарку. Наглядевшись на зайца, он притащил его к Варваре Филипповне в комнату и, собрав все свое мужество, сказал:
– Тетушка, возьмите себе зайца!
Варвара Филипповна, в это время раздумывавшая, что надеть к рождественскому ужину, жертву не оценила, тем более, что появление Петруши сбило ее с толку.
– Ах, забери, пожалуйста, свой пряник, мне не до того.
Она еще раз скользнула глазами по новому синему платью с бирюзовой каймой, потом устремила взгляд на золотой браслет с изумрудом – рождественский подарок сестры, – и лицо ее исказила гримаса досады.
– Вам не нравится браслет, тетушка? – удивился Петруша.
Нынче утром, когда семья вернулась из церкви, и началась раздача рождественских подарков, он, хоть и был занят своим зайцем, но видел, как тетка, получив коробочку, радостно обняла и расцеловала княгиню.
– К этому платью изумруды не пойдут, – ответила Варвара Филипповна, – сюда нужны сапфир или бриллиант. Жаль, ах, как жаль! Так хотела сегодня к обеду выйти в этом платье, а драгоценностей к нему никаких.
– Папенька нынче маменьке брошь с бриллиантом подарил, у ней в туалетном столе лежит. Хотите, принесу?
Тетка отмахнулась.
– Не говори глупостей, – с огорченным видом она вытащила другое платье, – ничего не поделаешь, надену белое.
Рождественский обед в доме Вадбольских проходил, как всегда, весело. В центре стола важно раскинулся огромный гусь, зажаренный целиком и поданный с квашенной капустой, мочеными яблоками, брусникой и сливами – по указанию ключницы Аксиньи его специально откармливали почти месяц. Разрумянившиеся дворовые девки сновали взад-вперед с подносами, княгиня, сидевшая рядом с мужем, негромко давала им указания, следила, чтобы каждому из собравшихся гостей вовремя поднесены были подлива из хрена со сметаной, горячительные напитки или вода для омовения пальцев. При каждом движении на груди ее переливалась огнями, сверкала бриллиантовая брошь – подарок князя.
На следующий день перед обедом Петруша, воровато оглянувшись, прошмыгнул в комнату тетки и протянул ей брошь:
– Вот, тетушка, я для вас украл.
Варвара Филипповна побледнела, в ужасе уставившись на сверкавший