мифологическому сознанию вербального реализма, т. е. подмены имен вещами и отношениями, афинский философ, скорее всего, за словами «истинное знание» представлял некоторого рода единую и непротиворечивую сущность, которую можно усмотреть «очами разума». Мы не будем подвергать критике такого рода представления, ибо Сократ был человеком своего времени, а попытаемся несколько прояснить способ его рассуждения, приводящий к этому результату. Например, кузнечное знание присуще людям определенной профессии, которые могут применить его, но только при соблюдении определенных условий. А именно: необходимы материалы – металл и топливо; приспособления и инструменты – горн, наковальня, наборы молотков и щипцов. Без этих вещей кузнец не в состоянии применить свое знание и, допустим, изготовить подкову. Когда же все это существует, можно говорить о данном знания как теории, которая состоит из определенной последовательности слов, моделирующей последовательность определенных действий и операций, воспроизводя которую в действительности, кузнец сможет изготовить нужную деталь. Можно утверждать, значит, что существует определенная теория – «кузнечное знание», обобщающая все достижения кузнечного ремесла в данный исторический период, и существуют обладатели этого знания – кузнецы, умеющие изготавливать из металла нужные людям предметы. Однако не «кузнечное знание» как таковое кует мечи и орала, но люди определенной профессии, обладающие этим знанием в достаточной мере. Если же «кузнечного знания» у некоторых из них недостаточно, чтобы при наличии перечисленных выше материалов и инструментов выковать нужный предмет, то они, можно сказать, обладают либо «плохим кузнечным незнанием», либо «кузнечным незнанием». Поскольку же формальная логика не различает степени «знания» или «незнания», то она использует только два его критерия – «истина» или «ложь», где «истина» отображает «истинное знание», а «ложь» – «ложное знание». Сократ, отвергая практические знания как несовершенные («они ни дурные, ни благие»), лишил себя когнитивной опоры для определения общего понятия «знание», включающего в свой объем как все частные понятия – «виды знания» (познавательные достижения обладателей знаний), так их градации по степеням качества – хорошие, посредственные или вовсе плохие.
Посмотрим теперь, как софисты обращаются с именами отношений, и почему философы бессильны призвать их к логическому порядку и в этом случае, хотя здесь их приемы и более уязвимы. Здравомыслящие люди понимают, что слово «отец» как отношение «быть отцом кому-то» не несет другой смысловой нагрузки, кроме этого отношения. Друга Сократа Ктесиппа это нарушение здравого смысла выводит из себя, и он вступает с софистами в острую полемику (298 с):
– Значит, он с моим отцом одно и то же?
– Да, одно и то же, – отвечает ему Евтидем.
– Я бы с этим не согласился. Но, Евтидем, мне ли он только отец или и прочим людям?
– И прочим людям также. Или ты думаешь, что
