ГРИПУНЯ: (заливается смехом) Могём!… Вот, из ничего – история! Могём!
ВАНЁК: Во, брехло! О, брехло!
ВАСЬ ВАСЬ: А мы щас Нюрку спросим… (кричит) Нюркеа-а!
ГРИПУНЯ: (тоже кричит) Лизавета-а! Ивановна-а!
ВАСЬ ВАСЬ: Каво «Лизавета»?! Нюрка, чай… Давай, мужики, все!..
Грипуня и Вась Вась зовут: «Нюрка! Нюрка!». Ванёк быстроскрывается в «мужском отделении». Из «женского» выглядывает Нюрка.
НЮРКА: Чего надо?
ВАСЬ ВАСЬ: Хорошо?
НЮРКА: А?
ВАСЬ ВАСЬ: Хорошо, говорю?
НЮРКА: Ой, хорошо, дядь Вась, как летаешь!…
ВАСЬ ВАСЬ: (кричит в сторону Ванька) Вишь, Ваньк, Нюрка говорит: аж летала на карачках-то! (Нюрке) Эт я про то, как он на тебе пахал.
НЮРКА: Фу ты, дурак старый! (скрывается, но тут же выглядывает) Вась Вась?
ВАСЬ ВАСЬ: Ну?
НЮРКА: Ты хоть опилки-то выплёвываешь?
ВАСЬ ВАСЬ: Каки опилки?
НЮРКА: Как «какие»? Сколь зубы точишь, а опилки куда? Гляди, запоры замучают!
Она скрывается за дверью, оттуда слышится громкий смех женщин. Смеются и мужики.
ГРИПУНЯ: Вот, смеёмся… Это хорошо, что смеёмся! Целые, значит, живые! И банька что – хорошо! Вместе с грязью вроде как и дурь всякая выходит… А в дырки, заместо неё, воздух чистый заходит… Потому и легко, поди… Вот ты замечал когда: люди посля бани не злятся!? Первое время, хотя бы… Да?
ВАСЬ ВАСЬ: (одевает рукавицы) Злятся.
ГРИПУНЯ: Да?
ВАСЬ ВАСЬ: (берёт тазик) У-у!
ГРИПУНЯ: (торопливо) Вот мне и подумалось, что вместе с очищением телесным, надо провесть и очищение душ наших. Много там хламу ненужного и сраму накопилось!
ВАСЬ ВАСЬ: (встаёт) Умный ты, Грипуня, всю жизню умный, а живёшь в дураках! Айда в парную! (уходит)
ГРИПУНЯ: (задумчиво) Можить оно и так, но теперь уж чего разбираться?
Из «женского отделения» выглядывает Райка.
РАЙКА: Агриппа Савёлыч!… Парку бы!… Подмышки сухие!
Из «мужского отделения» слышатся крики: «Грипуня, давай пару!» «Дыми, Грипуня, надоело на жопы глядеть!»
ГРИПУНЯ: (так же задумчиво) Вот… И сплошная скабрёзность…
РАЙКА: Чего «сплошная»?
ГРИПУНЯ: Скабрёзность. Мат.
РАЙКА: