МАНЬКА: (в трубку) Манька слушает!
СТЁПА: Ну, ты даёшь, мамань, «Манька»… Никакой культуры! (берёт у неё трубку) Стёпка слушает! То есть, ф-фу, блин! М-мы слушаем! Ах, Анна Гавриловна! Как «чем занимаемся»? Думаем про проблемы. Да, решительно решаем. И ты решила? Что? Замуж? За… за… (всхлипывает) Кто хнычет? Эт я смеюсь, ты чё?! Мы вышли на такую генеральную прямую… Везде у нас всё о кей и лады… Смеёмся, поём… Дед, давай!
ДЕД: (поёт в трубку) Фаина, фай-на-на, Фина, Фаина, Фай-на-на…
Все пристраиваются к нему, подтягивают.
СТЁПА: Слышала? Мне по барабану! Да у меня такие деньги только на мелкие расходы во всех карманах будут лежать! Так что спокойной ночи, мадам будущая Широбокова!
Кладёт трубку, закрывает лицо руками.
МАНЬКА: (гладит его, вздыхает) Ну, где богаче, там и слаще.
МИТЬКА: А где сладко, там и мухи.
ДЕД: А где мухи, там и дерьмо! И чего об ём горевать?
Молчат.
МИТЬКА: (вдруг, громко) Где топор? Ещё какой-то Шир… шир…
Уходит в темноту, возвращается с топором.
Я ему свой пай продал, я его и верну! У меня сын, вон… герой! И отец – герой! И я, вон… как… этот… И мать… вся, вон… тоже… Порублю!
СТЁПА: (перехватывает его) Нет, отец! (пьяно, но чётко) Этот… это не он! Потому что он – это не этот! Понял? Он не он, понял? Тьфу на него, понял?
МИТЬКА: Понял! Выпьем за его здоровье!
Бросает топор, наполняет самогоном стаканы. Все выпивают. Звонит телефон. Стёпа берёт трубку.
СТЁПА: Бизнесмен Степан Ванюшкин на проводе! (слушает) Та-а-ак! Вот об этом и надо было говорить сразу, а то развела!.. Теперь кусай локти, если достанешь, мадам!
Кладёт трубку, и тут же включается свет.
О. свет, это знак!.. Одеваемся!.. (взволнованно) Отец, беги к рельсе, стучи, созывай народ! Телеграмма из Академии Наук пришла!
Падает в обморок.
КАРТИНА 12
Стол президиума, за которым сидят нарядные Кузьмич, Соня, Митька, Стёпа, Манька. Чуть сбоку, как на часах, стоит с ружьём нарядный Дед. На столе бутылки, закуска.
КУЗЬМИЧ: (поднимается) Кха, кха… Земляки1 С-сограждане… Соотечественники! Вот мы и, можно сказать, дожили до… Момент такой настал, что… Кха, кха… Гляжу на вас, как на… Кха… И теперь, куда не клин… то есть, куда ни… Волнуюсь я как-то…
ДЕД: А ты завали стакашку, да и наш огурчик туда же! И петухом запоёшь, ей-богу!
МАНЬКА: (тихо) Папань, ты чё? Люди же!
ДЕД: (тихо, ей) Пропагандирую твои огурчики, удались на славу! Брось-ка один, помурыжу.
Манька бросает ему огурец.
МИТЬКА: (шёпотом) Токо жопки горькие, а так…
МАНЬКА: (с криком вскакивает) И ничего подобного!
КУЗЬМИЧ: Тихо, тихо, Марья Алексевна!
МАНЬКА: А чего он – «жопки горькие»?! И неправда! Эт смотря с какого конца кусать?! (спохватывается) Ой, извините, граждане-соотечественники, за возмущение!
СОНЯ: А чего извиняться? И у них такие же.
КУЗЬМИЧ: Тих-ха! Я говорил, что и солёных огурцов будет вдосталь, и чего другого разного тоже? Ну? (показывает