Ладно, пойдем к Хойзеру, пропустим по стаканчику, обмозгуем.
– Когда ты будешь? -спросила Магдалена.
– Сегодня, -кратко ответил Иоганн.
Иоганн не шутил, когда говорил, что Людвигом надо заняться. Магдалена надеялась, что ее муж забудет о своем новом увлечении, как всегда бросит, не начав, но она ошиблась. Уже к осени следующего года Иоганн начал занятия с сыном. В один из вечеров, пропустив стаканчик для ясности сознания, усадил Людвига за клавесин.
– Хватит бренчать без толку. Тебе почти пять, пора приниматься за дело. Вот!
Иоганн поставил на инструмент первые попавшиеся под руку ноты.
– Это-ноты. Играют только по ним.
– А без них?
Зря спросил. Отец отвесил затрещину.
– Все можно объяснить спокойно, -заметила Магдалена.
– Дочка повара-сиди тихо.
Магдалена нагнула голову, стараясь не смотреть в сторону сына. Иоганн наиграл самую простую гамму.
– Повтори.
– По нотам? -осторожно спросил Людвиг.
Иоганн карандашом на свободном месте написал несколько нот.
– Вот это то, что ты сейчас сыграл.
– А без этих букашек нельзя?
Снова затрещина.
– Магда, он туп как вся твоя семейка!
Магдалена на этот раз молчит.
– А ты что хохочешь? Повтори еще раз.
– Но я не хочу… по нотам…
Еще одна затрещина и Людвиг летит со стула в угол. Плач, грохот падающего подсвечника,
ругань отца. Людвиг прячет лицо в юбке матери, ласковые руки обнимают его голову и мама
целует его.
– Мама, я не хочу учить музыку.
Иоганн за шиворот тащит сына к инструменту. Плач в соседней комнате. Это плачет двухнедельный Каспар- младший ван Бетховен.
– Уйми своих горлопанов! Что один, что другой-идиоты!
Сейчас Иоганн еле стоит на ногах. Лицо багрово-темное, дыхание прерывисто и он не находит себе места от злости. Вот-вот и он бросится на Магдалену. Она стоит во весь свой небольшой рост: маленькая щуплая женщина, готовая на все ради своих сыновей. Ей внезапно становится трудно дышать, во рту появляется привкус крови, начинает душить кашель. Но
отступать некуда. На этот раз она не отступит.
– После смерти отца ты стал не управляем.
– Заткнись, лакейская подстилка!
– Это за то, что я вдова? Тебя это никогда не волновало, а что сейчас? Внезапно прозрел?
Ответить Иоганну нечем и потому он просто кричит.
– Иди, иди! Там твой второй ублюдок орет!
– Я-то уйду, а вот с кем ты останешся, пьянчужка.
Все это она говорит спокойно, с трудом скрывая волнение, стараясь не кашлять. Надо просто успокоиться, прислонится к стене и на минуту закрыть глаза-само пройдет. Но с Иоганном это невозможно. Людвиг начинает плакать еще громче и она уводит его в соседнюю комнату, к плачущему малышу. Чуть громче и кажется она сойдет с ума и задушит мужа.
Господи, какой позор, Все это слышат Фишеры и соседи