Магдалена убрала ладони от глаз, шмыгнула носом, успокоилась.
Иоганн наклонился к младенцу, щурился в полумраке.
– Зажги еще свечу, -сказала Магдалена.
– Сойдет и так. И не какой он не негритенок, просто смугленький… волосики кучерявятся… пос-
светлеют со временем.
– Это он так сказал?
В голосе жены снова напряжения и испуг.
– А ты бы поспала, -перевел разговор Иоганн.
– Нет, я поспала хорошо. Он поел и я уснула. Но я точно слышала голос отца. Я даже не пони маю, что со мной, кажется я временами проваливалась в какой-то глубокий колодец, а оттуда голос твоего отца, потом опять усыпаю, лечу куда-то, но уже не вниз, а вверх. Это бред.
– Не волнуйся. Если бы ты слышала наш разговор! отец целый вечер только и расспрашивал о тебе и малыше. Я его даже удерживал, чтобы он не вломился к тебе.
Магдалена улыбается. Ох и выдумщик ее Иоганн. На него невозможно долго сердиться.
– Кто-то поможет завтра?
– Я попрошу Цецилию.
– У нее и в пекарне дел много. Впрочем, посмотрим.
Малыш пошевелился, смешно крякнул, пискнул, но глазок не раскрыл.
– Дай мне его, -тихо попросил Иоганн.
– Тихонечко.
Иоганн осторожно взял сына на руки. Малыш спал. В такой комнатке особо не походишь. Мать с тревогой наблюдала за ними.
– Подальше от окна, дует.
Иоганн не ответил. Осторожно сделал несколько шагов по комнате, сел около камина,
посидел около камина, снова встал и передал малыша матери.
– Пусть спит. Он, кажется, молчун. Знаешь, мне завтра еще не встать, ты уж потерпи денька три..
– Не беспокойся. Я сам отнесу малыша в церковь, а там его принесут обратно. Соберемся без тебя, а там я быстренько домой.
– Фишеров обязательно надо пригласить.
– Само-собой. Тем более, придется от них съезжать.
– Это почему.
– Нас ведь больше теперь. А в этой конуре скоро не повернутся.
– Собственное жилье нам не по карману, а такую развалюху везде найти можно.
– Ничего, летом я снова подам прошение нашему архиепископу о прибавке. Я безупречно служу Их Светлости больше двадцати лет.
Магдалена тактично молчит. Хорошо, что сейчас его не слышит отец.
Вместо ответа она просто устало закрывает глаза и откидывает голову на подушку. Легкое движение рукой и это знак Иоганну-иди…
Иоганн еще раз склоняется над малышом. Осторожно целует его в теплый влажный лобик, затем целует руку жены. Спокойной ночи. Тяжелые сутки позади.
2
Все прошло быстро и с излишней скромностью. То ли холодная погода, то ли тощий кошелек, но священник управился за пять минут. Еще пять минут ушло на запись в церковной книге. Несколько аккордов на органе (из уважения к старому капельмейстеру) и обряд закончен. Госпожа Баум приняла от Людвига его новорожденного