цветов на могилу маме, рыночная площадь-кабачок вдовы Кох- место веселых праздников и сердечных переживаний. Наконец величественная лента Рейна. Здесь, у самой воды, старое
сломанное дерево и огромный кряжистый пень. Вот около этого обрубка они с» дедой»
собирали в маленькую стеклянную шкатулку майских жуков и стрекоз. Как смешно тогда ловил их дед- капельмейстер. Большой трехугольной шляпой осторожно накрывал насекомых и смеялся громче Людвига. Потом поднимал… оп… а жук исчез… Куда? А кораблики из коры этого дерева и большого широкого листка папоротника вместо паруса. Главное-это не заходить глубоко, течение здесь не сильное, но глубина изрядна.«Деда»крепко держит
Людвига за воротничок, а Людвиг рукой норовит оттолкнуть неуклюжую щепку подальше,
на глубину. Табачный дым согревает душу, навевает мысли от которых теплеет.
Сильный осенний ветер гонит коричневую волну вдаль, в сумрак. Людвиг садиться на полусгнивший ствол. Вот так спокойно и мирно сидеть и вспоминать. Кто-то из древних сказал, что нет лучшей доли чем в горестях вспоминать о светлых днях. Кажется так. Вот и мать всегда оставляла на этом огромном пне или книгу или корзинку с едой или шитье. Сама
приподнимала подол, входила по колени в теплую летнюю волну. Улыбается. Рукой приглашает Людвига и Каспара. Людвиг уже совсем взрослый и не боится, а трехлетний Каспар начинает плакать, тянет к матери ручки.
– Какой же он плакса, -зло говорит Людвиг, но мама берет его на руки и входит в воду. Смеется,
она замочила юбку. На этом светлые воспоминания заканчиваются. Наступает юность. Как
хорошо убежать ото всех в этот уголок с книжкой в руке! Жаль, что Людвиг не поэт. Были вечера, когда больше всего ему хотелось провести здесь ночь, не выпуская из рук маленький томик стихов, взятый у Брейнингов. Некоторые строчки он помнит на память и уже никогда не забудет. Десяток строчек, острый ноготок Лорхен под ними и эта закладка на страничке.
«Сердце, сердце, что случилось,
Что смутило жизнь твою?
Жизнью новой ты забилось,
Я тебя не узнаю».
Потом он отдал томик Лорхен и больше не просил стихов. И так все ясно. Внезапно тихий голос сзади:
– А где же еще тебя искать.
Людвиг встал. Позади стоял Вальдштейн.
– Я был у тебя. Каспар сказал, что ты ушел к Рейну.
– Садись.
Вальдштейн сел. Из кармана достал листок.
– Здесь несколько адресов. Первым делом обратись к барону Цмескалю. Он странный, но отличный друг и очень прост. Вы с ним немного похожи. С него такой барон, как с меня святая Катарина. Еще несколько адресов, а ван Свитена и его дом ты знаешь. С архиеписко-
пом я поговорю, но сейчас ему не до тебя. Весь двор уже «на чемоданах». С завтрашнего