Нельзя сказать, однако, предвидел ли Каннинг – как далеко пойдет дело, на котором он остановился. Последующие события дают повод сомневаться в том. Во всяком случае, герцог Веллингтон не помышлял, что случится боевое столкновение между Англией и Турцией. Действительно, договор, заключенный в Петербурге 4 апреля (23 марта) 1826 года между Россией и Англией, хотя и выговаривал отправление обоих союзных флотов в Архипелаг, но отнюдь не предвидел для обеих держав возможности какого бы то ни было столкновения с турками: в нем имелось в виду оказание грекам одной лишь дипломатической поддержки с единственною целью прекратить кровопролитие. Этим путем надеялись доставить Греции, под верховенством султана и с утверждения его, избирательное правительство, и освободить греков от совместного жительства с турками.
Чтобы уяснить себе, насколько было сильно впечатление, произведенное на Европу известием о «протоколе», необходимо припомнить тогдашнее общественное настроение.
Восстание Греции за независимость, начатое еще в 1821 году Ипсиланти и продолжавшееся с возраставшим ожесточением с обеих сторон, было тогда в полном разгаре. Шестилетняя кровопролитная резня горсти греков с турецкою ордою, сопровождаемая разбоями, зверствами и насилиями, давно уже обращала на себя сострадательные взоры филантропов. Временами сочувствие это как бы несколько стушевывалось; временами же, под влиянием новых кровавых эпизодов, сострадание к угнетенным проявлялось взрывом негодования против турецкого насилия и требовало отмщения… Именно таким было общественное настроение в 1826 году, когда пронеслась весть о геройстве греков, обессмертивших себя в Миссолунге[12]. На расстоянии, отделяющем нас от описываемых событий, трудно дать понятие о впечатлении, которое было произведено во всей Европе известием о падении этой крепости, – справедливо замечает г. Феоктистов в своей книге о борьбе Греции за независимость. Рассказы о страданиях, перенесенных защитниками, о страшной ночи, в которую они с женами и детьми пробивали себе путь через многолюдный неприятельский лагерь, о множестве несчастных, купивших себе неслыханным геройством только позорную неволю, переходили из уст в уста и возбуждали восторг во всех, чье сердце не охладело к проявлению высокой доблести… При известии о страшном несчастии в Греции впервые замолкли все распри и все несогласия. Когда президент законодательного собрания сообщил