Джил спустилась на первый этаж, тряхнув головой, она прогнала образ мужчины, выступивший из темноты, это все игра воображения, он давно мертв и кому, как ни ей знать об этом.
Электронные часы показывали три сорок восемь. Пора браться за дело. Джил включила свет. Кухня сияла чистотой. У нее всегда было правило – убрать в конце рабочего дня, какой бы уставшей она ни была. Новый день не может начинаться с созерцания грязи. Новый день это всегда чистый лист.
До прихода девочек еще три с половиной часа, за это время Джил замесит несколько видов теста, испечет хлеб, кунжутные булочки и хрустящие пустотелые круасаны, которые потом наполнит в соответствии с пожеланиями клиентов ванильным кремом, шоколадом собственного производства или сладким джемом.
Здесь она всегда чувствует себя в безопасности.
Руки автоматически повторяли доведенные до совершенства движения – высыпать муку, добавить специи, подтаявшее масло, несколько секретных ингредиентов. Не смотря на наличие автоматической тестомешалки, первые несколько раз Джил перемешивает все составляющие чистыми руками. Тесто любит живые прикосновения. Прикосновения сильных, и в тоже время, нежных рук. Это обмен энергией. Каждый раз, когда вы приходите за булочкой с кунжутом – вы платите не за кусок теста. Вы приобретаете энергию. Именно поэтому в современном мире автоматизированных машин такие заведения, как у Джил, процветали. Мы устали от автоматов разливающих нам кофе и металлических лопастей, вымешивающих тесто. Мы хотим получать настоящее, трепещущее живой силой угощение. Не забывайте – мы то, что мы едим. Лучшее сочетание любого продукта – энергия природы и энергия человека, то, что мы всегда будем любить…
Кухня практически не изменилась с тех самых пор, когда Джил стала хозяйкой.
Деревянные кадки с разнообразными сортами муки, которую Джил неизменно покупала у Ричарда. Она видела с какой заботой и любовью он обрабатывает свою землю, и в качестве не сомневалась. Мука исключительно грубого помола, словно измельченная каменными жерновами старой мельницы. Вы должны чувствовать структуру помола.
Джил вдруг вспомнилось, как мать всегда вскрывала острым стальным ножом один из мешков, только что прибывшей партии. Джутовые нити одна за другой расходились под действием острой стали и силы человеческих рук.
Она закрывала глаза и опускала руку в мешок по самый локоть, а потом медленно, очень медленно, с необъяснимым наслаждением, вытягивала ее обратно. Ее пальцы перебирали измельченное в песок зерно, измельченное в муку, навсегда ушедшее лето. Она улыбалась.
– Ты должна чувствовать, Джил. Иначе ничего не выйдет. Ты должна чувствовать.
Я смотрела на нее, словно заколдованная. В такие моменты мама была прекрасна – белоснежная льняная