Агнес Мириэм было девяносто шесть лет, последние тридцать из которых она хоронила родных и близких, умерших своей смертью, погибших в автокатастрофах, павших в неравном бою с болезнями, утонувших в рюмке со спиртным. В тот дождливый день она выглядела страшно уставшей. Богатое имущество, нажитое не одним поколением большой, порой не очень дружной семьи, расходилось под гулкие удары молотка. Она сидела в мягком, оббитым вишнёвым бархатом кресле и смотрела в огромное зеркало, прислонённое к стене. Оно отражало картину в целом .
Джил осмотрела часть выставленных на продажу предметов. Они были ей не по карману. Так говорят, когда ты не можешь позволить себе купить комод по цене однокомнатной квартиры в центре небольшого городка. Причин такой непозволительности может быть несколько – либо у тебя нет денег, либо ты умен и понимаешь, что это абсурд. Комод не принесет тебе ежемесячной платы, с него придется стирать пыль, а чтобы подчеркнуть его стоимость об этом придется говорить. Что ж, неплохо, если других тем для душевных разговоров не нашлось.
Джил думала об этом, остановившись перед прекрасной вещью – зеркалом, окруженным тяжелой кованной рамой. Наверняка ручная работа. Эту раму сделала не современная точно отлаженная машина. Это видно по многочисленным, непохожим друг на друга завиткам. Зеркало, слегка потускневшее от времени, придавало этой оправе особый неповторимый шик. Сколько событий отражало оно? Сколько лиц уверенных в себе, смеющихся, растерянных и мокрых от слез смотрелось в него?
Джил стала рассматривать отражение. В этом зеркале она казалась себе все еще привлекательной. Его потертости и крапинки сглаживали первые морщинки в уголках глаз и губ. Темно-синее шерстяное пальто, мягкий свитер, черные джинсы, грубые кожаные ботинки. Непослушные завитки каштановых волос, легкий загар ушедшего навсегда лета. Джил улыбнулась.
– Вижу тебе нравиться то, что ты видишь, – услышала она тихий голос, впрочем в нем угадывалось эхо былой силы.
– Красивая вещь, не знаю, как это работает, но в нем я кажусь себе намного привлекательней. Отражение зеркала имеет огромную власть над женщиной, не правда ли?
– Зеркало моей матери. Она привезла его с города на воде. Ты можешь забрать его, Джил. Это подарок.
Джил, словно пораженная молнией, застыла на месте, она словно окаменела. Откуда этой даме известно ее имя? Почему она так запросто готова отдать ей зеркало принадлежавшее дорогому человеку? Они никогда не были знакомы лично. Когда Джил родилась Агнес Мириэм жила со своей семьей далеко от этих мест. Особняк сдавался в аренду, его прекрасные залы использовали во время свадебных сезонов, комнаты сдавали туристам время от времени.
Лет десять назад, Агнес вернулась в родительское гнездо, после того, как предала земле тело своего старшего сына. Порой, когда я наблюдаю за нашими жизнями, мне кажется, что мы, словно листья, медленно распускаемся, всю жизнь нежимся на солнце, а с приходом осени возвращаемся к земле, чтобы ее