– Я предпочитаю не видеть гильотину ежедневно на площади Революции, – раздраженно бросил Верлен. – Впрочем, подобная ситуация долго не продлится. У Франции оказалось слишком много правителей, обладающих, к тому же, чрезмерными личными амбициями. В конце концов, у власти останется один человек. Будет это самый умный, самый дерзкий или самый подлый – покажет время. Но лично я предпочел бы видеть во главе правительства тебя, нежели Сен-Жюста. Вот почему я поступаю так, как поступаю.
Верлен замолчал. Он сказал все, что счел нужным.
– Интересную ты предложил альтернативу – я или Сен-Жюст, – усмехнулся Барер. – А как же другие члены Комитета – Робеспьер, Карно, Колло, Бийо?
– А-а, эти! – пренебрежительно бросил Верлен. – Карно – не правитель, ты сам это прекрасно знаешь. Организовать военную кампанию он может блестяще, а вот увлечь за собой депутатов – едва ли. Хотя власть он любит и вряд ли от нее откажется. Колло и Бийо совершенно лишены политического чутья, а Робеспьер слишком занят отвлеченными теориями. Остаетесь только вы двое. Думаю, рано или поздно Сен-Жюст поймет – если еще не понял, – что ты его единственный реальный противник на пути к власти.
– Не слишком ли ты торопишься, рисуя картины будущего? – с сомнением покачал головой Барер.
– Предупрежден – значит вооружен. Когда Сен-Жюст начнет в открытую играть против тебя, будет слишком поздно готовить оборону. Сила всегда на стороне атакующего. Тебе ли этого не знать!
Барер молчал, погрузившись в раздумья.
– Ты, действительно, надеешься убедить меня в том, что твоими действиями движет любовь к отечеству? – насмешливо спросил он спустя несколько долгих минут.
– Польщен твоим лестным мнением обо мне, – в тон ему ответил Верлен.
– Впрочем, какие бы мотивы тобой ни двигали… – закончить мысль Барер не счел нужным. – Забудем об этом и вернемся к твоему плану, – его голос зазвучал твердой уверенностью.
Верлен довольно улыбнулся.
– Если ты отыщешь для меня кандидата на гильотину с подходящей биографией, то можешь считать, что донос уже на столе у Вадье, – пообещал он.
– Будь осторожен, – предупредил Барер. – У Вадье чутье на фальшивку.
– Все будет выглядеть правдоподобно, – заверил его Верлен, поднимаясь. – И не затягивай с этим, в нашем распоряжении считанные дни. А вино у тебя отменное! – бросил он уже с порога.
3 вантоза II года республики (21 февраля 1794 г.)
Шел девятый час. Сен-Жюст заканчивал завтрак, когда стук в дверь – два раза, потом еще два – возвестил о приходе агента. По торжествующей улыбке, озарявшей лицо вошедшего, депутат понял, что с одним из камней ему придется расстаться.
– Ты