С другой стороны холла имелись распашные, обшитые металлом двери, и за ними коридор продолжался. Только теперь он шел через госпиталь, в котором царил форменный разгром: медицинское оборудование стояло не к месту или вообще было опрокинуто, на полу валялись россыпями упаковки бинтов и ваты, коробки с таблетками, шприцы, различные инструменты и эмалированные буксы. Но чаще всего попадались медицинские бахилы: целые и порванные, поштучно и в упаковках, они были разбросаны всюду. Видимо, вопрос дезинфекции был в бункере болевой точкой.
Когда я был маленьким, то ужасно боялся больниц, считая (не факт, что необоснованно!) что людей там залечивают до смерти. Родители рассказывали, что когда меня туда пытались затащить – я орал, как резаный, и упирался руками и ногами, сколько хватало сил. С возрастом ума прибавилось, но детский страх перед медициной навсегда остался где-то в глубинах подсознания.
И вот сейчас этот давно забытый комплекс напомнил о себе во всей красе. При одном виде мертвого госпиталя у меня так затряслись поджилки, что я несколько минут стоял и собирался с духом – чтобы просто туда войти. Не заглядывая в боковые помещения, стараясь не шуметь и даже не дышать, я осторожно пробирался между капельницами, приборными столиками и медицинскими стеллажами – к дальнему концу коридора, где чернел заветный выход.
И вот, когда я уже миновал половину пути, за моей спиной что-то резко брякнуло о пол и задробило затухающим звоном. Медленно, словно во сне, я обернулся, и волосы на голове реально встали дыбом, приподняв ушастую каску. В призрачном бледном свете затухающей лампы в нескольких шагах от меня маячила фигура в медицинском халате и круглой шапочке. В вытянутой руке фигура сжимала пачку бахил. А в другой, опущенной руке, тускло поблескивал скальпель.
Так, как в этот раз, я в жизни никогда не бегал – чуть сердце из груди не выскочило! Вылетев из госпитального отсека, я захлопнул за собой дверные створки и воткнул монтировку между их ручками. Отойдя на пару шагов, я разглядел надпись, нарисованную маркером на металле: «Осторожно, злой доктор! Без бахил – не входить! И с бахилами – тоже!» И – размашистая улыбка на пол-двери.
Вот же ты сволочь, Шутник! Не мог написать это на дверях с другой стороны госпиталя! Хотя… Я наверное, сам виноват – не в ту сторону пошел. В записке ясным по белому было сказано – направо идти! Я направо и повернул, только из камеры напротив. Но назад теперь уже не вернешься – придется искать другой путь.
Сразу за дверями медицинского отсека коридор поворачивал налево под девяносто градусов, и с обеих сторон вдоль него, сколько хватало