После уточнения расположения пулемётных гнёзд началась утомительная работа по извлечению грунта сапёрными лопатами. До тридцати сантиметров земля была сравнительно податлива; глубже начинался слой мергеля, который пришлось рубить кирками, ломами и топорами, лопата была бесполезным инструментом, разве что для отбрасывания вырубленного грунта. Понятное дело, что тихо такую работу выполнить невозможно.
Враг, который должен был находиться, по нашим предположениям, в ста – ста пятидесяти метрах за дорогой, ни на что не реагировал. Мне стало ясно, что немчуры там нет или их так мало, что о наступлении они не помышляют, а ведут наблюдение в ожидании в своих рядах подкрепления. Видимо, только ночь и малочисленность противника спасла нас от преждевременного наступления гитлеровцев на наши неподготовленные оборонительные рубежи.
Постепенно наши бойцы и командиры пришли к такому заключению – окопы стали копать без всякой предосторожности: сильно стучали инструментами, ходили в полный рост, открыто курили и разговаривали вопреки всяким инструкциям и уставам.
Работа, однако, шла очень медленно: ночь была душной, воздух крепко устоявшийся, ни ветерка на небе ни тучки, вода из фляжек давно выпита – пришлось посылать команду к берегу за этой живительной влагой. Выкопали окоп на глубину положения «с колена», пулемётчики решили, что этого достаточно, другие, побывавшие раньше в боях, категорически запротестовали. Они стояли на том, чтобы копать окоп в полный рост. Я, как командир взвода и имея данной мне властью полномочия, эти споры прекратил:
– Копать окопы на глубину в полный рост! – приказал я, и работа продолжилась.
Первое отделение расположилось на косогоре оврага Долгий, земля там оказалась наиболее твёрдой, и выкопать бойцы к утру не успели, хотя я и придал им из второго расчёта одного бойца в помощь. Ребята, выбиваясь из последних сил, заканчивали работу утренней зарёй.
Второму отделению повезло больше остальных: они приспособили вырытую жителями города траншею, спасавшую их от бомбёжек, пулемётчики благоустроили её под блиндаж и соединили с пулемётным гнездом. В целом, благодаря моим настояниям, укрепления взвода представлялись, по сравнению с другими взводами батальона, более надёжными. Но оценку даст ближайшее столкновение с вражескими силами.
Позиции противника, видимо, находились дальше, чем рассчитывало наше командование, из этого можно предполагать, что ни мы, ни гитлеровцы не знали прошедшим вечером линии обороны друг друга. Вот почему мне не приказали вести разведку дальше до непосредственного визуального соприкосновения с неприятелем, а я допустил преступную безынициативность и не разведал участок за дорогой. В результате этой нелепой ошибки мы сдали метров двести нейтральной полосы врагу без боя, а это могло кончиться трибуналом, так как за каждую пядь земли Сталинграда