Усадив Марьяну, я немного замешкалась, наблюдая за ее бледным и словно опустошенным лицом. Она замерла, прикрыв глаза, но тут же глубоко выдохнула и, словно встрепенувшись, огляделась по сторонам:
– Как здесь заказ сделать? К нам подойдет кто-нибудь или надо самим?
– Давайте схожу к стойке – привстала я со своего стула. Но моя опекунша решительно поднялась сама:
– Ну, нет… Я тебя вытащила, навязалась к тебе в компанию, да еще и заставлю делать заказ? Как ты думаешь, мороженое, которое вон тот малыш уплетает, вкусное?
Она пошла, лавируя между столиками, а я повернулась лицом к дорожке, прячась от непривычно-жгучего солнца. Оно било мне в глаза, поэтому я сразу не заметила, что недалеко от кафе стоит человек, показавшийся мне знакомым. Одет он был так же, как огромное большинство молодых (или не очень) людей, встреченных нами по дороге в парк: шорты, расстегнутая рубашка поверх футболки, на голове бейсболка и темные очки в поллица. Но что-то его отличало от множества людей в беззаботной толпе – то ли ухоженный вид, то ли некоторая солидность в повадке. Вместе с этим я готова была сама себе поклясться чем угодно, что это тот самый тип, который пытался навязаться ко мне вечером возле супермаркета. Мало того, краем глаза я не раз ловила его присутствие в толпе на входе в парк и дальше по всему нашему с Марьяной пути следования. Его глаз под очками я не могла видеть, но лицо его было обращено в сторону столиков. Он присел на постамент таблички с указанием маршрутов и явно никуда не собирался уходить.
– Тебе кофе или сок? – Я не сразу поняла, что это Марьяна вернулась и стоит за моей спиной. – Пить что ты будешь?
– А-а… Мне все равно – спохватилась я. Марьяна кивнула, скрываясь, и через минуту вернулась, сев напротив и с удовольствием оглядываясь: – Сейчас заказ принесут.
Пока официантка расставляла чашки и креманки на столе, я старалась не смотреть в сторону указателя. Но, уже взяв в руки ложечку, не удержалась: вчерашний несостоявшийся провожатый сидел на прежнем месте, непринужденно развалившись и скрестив руки на груди.
Марьяна попробовала мороженое, пригубила кофе, и заметила, впрочем, без всякого неудовольствия:
– Да, явно не авторская кухня. Но зато светит солнце, люди веселятся, и пахнет шиповником. Это уже повод для радости. А еще я могу поговорить с тобой о том, что меня занимает почти целиком вот уже много месяцев.
– О Павле первом? – спросила я, заранее зная ответ. – Но ведь вы же не думаете, что наша семья… как бы это… происходит