– Смотри-ка, такое массивное, крупное, а размер внутри небольшой, очень уж толстое оно в окружности. Как его можно носить, если пальцы растопыриваются? Нет, это не кольцо… Но как тебя-то угораздило? – укоризненно развела она руками. – Ты, всегда такая рассудительная, такая умница-разумница! Я такими словами маму твою уговаривала, когда она не решалась тебя оставить одну в семнадцать лет! Как тебя занесло в этот ломбард?
– Сама не знаю… Нет, знаю – мне рекламную листовку вручили при выходе из дома…
– Кто вручил, ты его раньше встречала?
– Н-нет… Какой-то промоутер… Кажется, он и вчера там стоял. Но… – я запнулась, вспомнив, как накануне вечером бурей ворвалась в парадное после треволнений насыщенного событиями дня. – А чего он там стоял? Метро с другой стороны, там народу много, а у нас только свои проходят…
– Да-да, странно… – эхом отозвалась Марьяна, слушая вполуха. – Может быть, это печать? – и снова принялась рассматривать находку, задумчиво заключив: – Не похоже, у печаток более рельефный рисунок, а если с этой вещицы сделать оттиск, крест будет еле заметен, вот, попробуй, как гладко – она с видимым сожалением отдала его мне вместе с лупой, тут же склонившись над моими руками.
Я впилась глазами в круглое окошечко лупы: желтовато-белый металл, четкий белый крест, сантиметра два с половиной в диаметре. Окружность ребристая, тоже покрытая рядами мелких металлических зернышек, перемежающихся парными гладкими, блестящими полосами. Снова примерила, предположила:
– А может быть, оно для большого пальца? Как у Пушкина на портрете?
– Нет, девочка, тут другое. Боюсь даже предполагать, но этот предмет очень похож на тот, описание которого, правда, смутное и неопределенное, я встречала во время архивной работы. У меня даже была первоначальная версия, я ее начала расписывать, в компьютере у сына должен остаться тот, первый вариант. Но эта сюжетная линия уводила меня вообще в сторону от семейных дел Потуриных., а тем более, от Кутайсова. Конспирологические сюжеты мне, боюсь, не по зубам. Но… между нами… только у меня чувство, что мы не зря так торопились или тебе это тоже кажется?
Я кивнула, открыла рот, чтобы вставить словечко, но Марьяна меня перебила:
– Очень смахивает на то, что приемщица либо сама унюхала нечто необычное, либо у нее есть совершенно определенный заказ, причем на очень выгодных условиях. Либо это что-то сугубо личное. Поверь, у нее неплохое место работы, и так грубо нарушать правила приемки она стала бы только в исключительном случае.
Марьяна вскочила, едва не задев столик на колесах со стоящими на нем бутылкой и бокалами, и словно опомнилась:
– Что это я… Хватит беготни! – она с явным сожалением сняла с руки подобие кольца, сунула мне его в руки и сказала: – Предлагаю как следует позавтракать, заодно выпить еще по глоточку, и отправиться куда-нибудь на воздух… Погода наладилась, грех в четырех стенах сидеть. Заодно и поболтаем про Павла и его времена!
Она