Убирал свои вещи в чемодан. Пил чай с сандвичем в winter garden’e[227]. Написал записку мужу Надежды Леонтьевны. Убравшись с вещами[228], лег спать в 12 часов.
5 января, суббота
Надо было уехать из отеля очень рано утром. Из-за возмутительной невнимательности персонала отеля, задержки расплаты по счету и [отсутствия] сдачи[229] (денег), и несвоевременного спуска по лифту наших вещей из комнаты мы с Захаровым едва не опоздали на поезд, тем более что на Strand’e было такое движение, что taxi наш двигался шагом. Только сели в вагон, как поезд отошел; если бы опоздали еще на минуту, было бы поздно. В Southampton приехали в половине 12-го. На пароходе успели переговорить со вчерашним клерком, узнать от него, что наши ящики погружены на пароход и что декларации подписаны консулом. Через полчаса мы уже начали отплывать. Belgenland – 27 c лишком [тысяч] тонн[230] – громаден. Отплывая, стоя на палубе и глядя на бесчисленных чаек, сопровождавших пароход, я почувствовал некоторое волнение и грусть.
Но сейчас же позвонили к завтраку, и мысли мои отвлеклись. Завтрак обильный и довольно вкусный. Мясо, во-видимому, все консервированное. У нас отдельный стол для нас четверых. Прислуживает нам молодой, толстый, несимпатичный лакей-англичанин, блондин. После завтрака написал письма Анюте, Варюше и Мифу: в Шербурге их можно будет отправить на землю, т. к. к нашему пароходу приходит оттуда маленький пароход с пассажирами из Франции – берега же не видно, так как уже совсем темно. Читал «Jeremy» Walpole’a, которого он мне читал в П[етербур]ге вслух по рукописи. Не качало весь день. Обедали около четверти седьмого. Я получил с Захаровым каюту на двоих, очень хорошую, – мы едем во 2-м классе. Почитав немного из «Jeremy» – я на верхней койке, – около 11-ти потушил свет и заснул.
6 янв[аря] / 24 декабря[231], воскресенье
Спал отлично. Немного качало. Разбудили в половине восьмого – так полагается на корабле. Затянул себя ремнем, подложив под него кожаную сумочку с тублями, чтобы прижать печень. Так советовал Дима. Меня не тошнит, хотя и качает.
Гулял по палубе, читал, дремал. В час завтрак. После него за рюмкой red port’у[232] [писал] в эту тетрадь. «Jeremy» мне гораздо меньше нравится теперь, чем когда Walpole читал мне его вслух по рукописи. Юмор невеселый, натянутый. Публика 2-го класса почти вся хамская, вульгарная, шумная. Водят детей туда, где им не полагается быть. Много евреев. На корабле везде чисто и очень комфортабельно.
Кое-где уже появилась блевотина. Ивана Ив[ановича] тошнит, и он – обыкновенно обжора – мало ест.
7 января, понед[ельник] (25 дек[абря] – день Рождества)
Подъем, качает, меня не укачивает, и я присутствую на всех repas[233]. С Виноградовым и Грабарем начали составлять каталог.