– Что? Беатрикс?
Жанно был ошарашен.
– Что касается тебя, я не удивлён, и уж, конечно, не стал бы над этим посмеиваться. …В этом, – после молчания, изрёк он, – что-то есть. Но вот Беатрикс. Как это круто… Тебе обидно?
– Да. – Спокойно сказал Рене. – От этого моё счастье ещё ярче, ещё ослепительней – но мне обидно.
Жанно думал.
– Знаешь, старичок, это очень странно. Не подумай, что я хочу тебя утешить. Беатрикс слишком славная, чтобы оскорблять её, утешая тебя, дурака. Но… Чёрт, ЭТО ОЧЕНЬ СТРАННО. Рене, это какая-то загадка, и потом Беатрикс тебе, конечно, всё расскажет. Возможно, это было нечто вроде насилия. Ц! …Когда-то давно. Очень. Не знаю. Я сказал на тот случай, если Беатрикс тебе скажет, а ты ж вон сразу зубами заскрипел.
– Лучше бы это был десяток романов.
– Вот это ты хорошо сказал.
Оба скованно молчали, пока Жанно не встрепенулся.
– А где ж наш одинокий пенсненосец?
– Он подышать пошёл, – вспомнил Рене.
– Причём как-то резко. Уж не стало ли ему худо? За это время можно было всосать весь воздух вплоть до выпуклых границ. …Да, кстати, невинный ты наш. А Лусинда?
Рене вскочил, как только может вскочить высокий и неуклюжий человек.
– Я не могу об этом говорить.
Дверь открылась.
Глава двадцатая,
в которой, хотя Венсан и возвращается,
но тут же хочет снова уйти, а в результате остаётся.
– Ага, вот и Венсан. – Приветствовал Жанно. – Выглядит ещё плоше. Кислород не пошёл ему на пользу.
Венсан, не глядя на друзей, сухо констатировал:
– Все запасы спиртного в этом доме, как я понял, сосредоточены под этой раскладушкой.
– Ты правильно понял. – Поощрительно заметил Жанно. – Можешь не смотреть с нескромной жадностью на мои сапожки. Повторяю, вы ничего не получите, если не представите какого-либо весомого довода.
– Что ты называешь весомым доводом? – Придрался Венсан.
– Нечаянную, но всеобъемлющую радость.
Венсан приспустил пенсне, высокомерно оглядел сапоги полководца и вернул стёкла на место.
– В библиотеке дядюшки, которая так же перешла ко мне по наследству, я нашёл несколько книг по юриспруденции. От нечего делать я листаю их за одиноким ужином. Так вот, драгоценный, с точки зрения науки твоё определение страдает неточностью.
– Нуу… Если кто из вас почувствует, что он счастлив.
– Я счастлив.
Отозвался Ренюша и под сакраментальным взглядом Жанно поспешно добавил:
– …но пить я не хочу.
Теперь он попал под взгляд Тео и хмыкнул слегка растерянно.
– То бишь…
Нечаянно