И там меня любили,
Я выросла большой.
Был цвет черёмух белых
И белый гул пурги,
А я всё песни пела
Под музыку тайги.
День за днём, а за зимою лето, —
Давным-давно мне надоело это.
Куда же вы, куда уходите года, —
Мои неповторимые года?
День за днём, а за зимою лето, —
Уеду я отсюда, я уеду.
Да только вот беда,
Да только в том беда, —
Не денусь от тебя я никуда!
Я родилась в Сибири,
В тайге над Ангарой,
И тяжелее гири
Была мне жизнь порой.
Не просто и не скоро
В крутом потоке дней
Попасть сумела в город
Я с песнею своей.
Я родилась в Сибири —
Там у меня друзья,
И там меня любили
За то, что я есть я.
Там тишина и горы
И звёзд полёт во тьму,
И, покидая город,
Я говорю ему:
Я родилась в Сибири
С упрямою душой,
И как меня любили,
Я выросла такой…
Троллейбус довёз меня до метро, и я спустился вниз. В центре, на одной из станций нужно было пройти по длинному переходу. Я послушно тёк в толпе людей и вдруг перед входом в тоннель снова увидел знакомую цыганку, одетую в платок и коричневую длинноватую шубу. Ей можно было дать лет тридцать или тридцать пять. В руке она держала картонку с коротким текстом: «Гадаю по руке». Мне приходилось видеть эту женщину на этом месте уже второй год, а может быть и больше. Интересно даже, она так долго стоит на одном месте и в разное время суток. Уйдёт, и больше никто и никогда её не увидит. Чаще всего приходится встречать группу навязчивых цыганок, которые, грамотно окружив прохожего, начинают свой психологический концерт. Но эта всегда стоит спокойно и молча, держа кусок небольшого картона на согнутом локте и прислонившись к стене. В другой позе я её не замечал. Но главное – она молча предлагала свою услугу – без всякой рекламной агрессивности, изрядно поднадоевшей как раз тем, кому обычно предназначалась. Это каждый раз меня и заинтриговывало. Я решил подойти к цыганке и выбрался из потока людей.
– Вы можете мне погадать? Так просто, в общем… – неуверенно обратился я к ней.
– Дай мне обе руки, всю правду скажу, видно, ты хороший человек и не весело тебе.
Я неуверенно протянул обе ладони. Посмотрев на них, она отпустила одну руку и продолжала держать другую. Потом издала какой-то короткий возглас, от которого я поёжился. И стала быстро тараторить скороговоркой, не заботясь о соблюдении правил формальной логики и о том, запомню ли я услышанное. Но каждое слово сразу врезалось в мою память как советы инструктора по укладке парашюта.
– Кто-то будет преследовать