Народ привык жаловаться не на жестокость, а на несправедливость. И поэтому он стерпит любую жестокость, лишь бы она казалась справедливой. «Мы ж не Франция какая, чтобы смуту подымать», – как писал Леонид Филатов. Правитель-тиран, сумевший поднять государство, несмотря на жестокость к подданным, народом не забудется спустя многие поколения, а тираны, ослабившие державу – воры или маразматики, уйдут в забвение. Но у таких правителей народ ещё никогда не жил в благополучии, ибо даже мощное государство ещё не синоним сытых подданных. Цивилизованное общество всегда отличает правильное обращение с большинством, а не мощь.
Идея государственности – укрепления державы делала деспотов для народа ближе своей рубашки к телу, которую он всегда был готов отдать на общее благо. Жаль только, что люди иногда принимают их за мучеников, тоже готовых снять с себя последнюю рубаху. Не копайтесь зря в истории – ни одного такого случая даже в качестве исключения не найдёте. И не пытайтесь отыскать этих мучеников в подпольях, шалашах и на каторгах – там их тоже не было. А если что и было, то только ради своей власти. Когда в одной бывшей республике, где под бренькающие мелодии пьют зелёный чай, не снимая расшитых бескозырок, однажды подсчитали голоса избирателей, счастливый избранный подпрыгнул и расцеловал милиционера, которого раньше не согласился бы облобызать ни за что на свете. А другой лидер, почувствовавший при голосовании на одном из довоенных съездов ВКП (б) тень недоверия к себе, как к генсеку, уничтожил подавляющую часть его делегатов. Физически.
Надо ли любить вождей, укрепивших державу, но проявлявших жестокость к своим подданным? Ведь историческая альтернатива ничего другого народу не предлагала. Что же предлагала та же альтернатива самим вождям?
Своему народу весьма импонировал Гитлер, ещё не до конца разогнавший машину террора и выполнивший своё обещание поднять экономику, дать работу, пиво и сосиски. И народ счёл это главной справедливостью наряду с реализацией идей «бесноватого» фюрера, накормившими этот народ.
Народ уважал Петра Великого – за евроокно, евроремонт образования, армии, флота и вертикали власти. Он тоже терпел жестокость государя, усматривая в укреплении державы высшую справедливость. Ещё раньше народ уважал Ивана IV, внутренняя политика которого тоже сопровождалась массовыми репрессиями и усилением закрепощения крестьян. Он лично сажал на кол и казнил людей как Александр Македонский и Пётр I, которых потом назвали Великими. Но уважение вызывала политика внешняя – Иван Грозный покорил Казанское и Астраханское ханства, полностью сделал Волгу русской рекой,