– Значит, вот оно что. Всего лишь паук! Мерзость какая! Надо проверить комнату, смести паутину, какая в ней есть.
Мать оправила халат и щёлкнула сухо пальцами по мелкой оконной сетке, где просиживал длинноногий комар.
Она живо обернулась, когда расслышала о чёрной комнате.
– Нет, можешь не утруждаться. Я сама разберусь с паутиной. Завтра же, как поднимусь.
– А если их там достаточно?
– Ничего же. Пауки безобидны. Ты их всех передавишь, а я за порог их отнесу, – сказала мать с негромким восклицанием. – Вам лишь бы броситься на ничтожных существ, когда те не будут ожидать вас. Вот, мужчины, в этом вся ваша подлинная суть.
Я глубоко выдохнул с превосходным свистом и спросил неловко:
– Тогда я помогу с пауками?
– Верно, вот ты-то и пригодишься, – проговорила мать и, подойдя, одарила меня грубо-ласковым прикосновением. – Отработаешь сполна наказание.
– Хорошо, – сказал я без малейшего румянца волнения. – А теперь я высплюсь.
Родители вышли, и я, закрывшись с головой под одеялом, слышал до часу ночи их свирепую ругань. Надвигалась неотвратимая беда. Моё сердце учащённо стучало, и я избегал представлений тяжкого испытания смертельных пауков.
Я путался в тревожных картинках, как в прочной липкой паутине, и не хотел, чтобы они успешно претворились в жизнь.
Глава третья
ЧУДОВИЩНАЯ НЕСПРАВЕДЛИВОСТЬ
Ранее я считал, что единственная трудность заключалась в матери, не уделявшей мне никакого внимания. После случившегося в чёрной комнате я немного подзабыл потрёпанные карты, какие оставили мне абсолютно ничего кроме горечи.
Жизнь постепенно приходила в норму.
Серёжа продолжал доставать возмутительными советами. А я, не забывая делать осмысленное выражение, сквозившее сдержанностью, выслушивал его в пол уха, радовался редкому затишью в кабинете, когда наступал невкусный завтрак, и почти все шли вприпрыжку за Ириной Андреевной в столовую. Серёжа проводил свободные минуты за раскрашиванием водных раскрасок и играми по старому телефону. Он был намного отрешён, когда предавался тихим занятиям. Я рассказывал ему с удовольствием о фантастических приключениях, написанных в ветхих книгах, откопанных в библиотеке, где работал добрый библиотекарь, работающий по совместительству учителем математики.
Ольга Николаевна была за столом с широкими боковыми полками, уставленным учебниками, пестреющими в прозрачных и радужных обложках, жёлтыми ученическими карточками, книгами, научными журналами, атласами в огромных твёрдых папках на металлических кольцах и контрольными тетрадями. Она бегала шумно пальцами по клавиатуре, готовилась усердно к урокам, всякий раз с медленной внимательностью заглядывая поверх старомодных очков на детей, которые приходили к ней пересдавать работы или