– Просто я залез на дерево и упал с него.
– Упал с дерева? Ты что, желудь?
– Ты знаешь, что я был стажером лесника в парке Эллисон этим летом?
– Нет. С какой стати мне это знать?
– Ладно. Но теперь я вроде как эксперт по деревьям. Без шуток. И я увидел невероятный сорокафутовый дуб и начал взбираться на него, а потом просто…
– Упал?
– Да. Только это довольно забавная история, потому что целых десять минут после падения я лежал на земле, ожидая, что ко мне кто-нибудь подойдет. – Сейчас, – повторял я себе. – Ко мне могут прийти на помощь в любую секунду.
– Ну и что?
– Нет. Никто ко мне не подошел. Вот что забавно.
– Господи!
Он выглядит так, будто ему стыдно за меня. Но я же шучу. Понимаю, как смехотворно это звучит, что я лежал на земле и ждал чьей-то помощи. Пытаюсь посмеяться над своей наивностью, но, как всегда, моя шутка не срабатывает. Много что происходит в моей голове в данный момент. Бабули умирают, у меня на рубашке темные пятна от воды из фонтанчика, а еще даже не начался первый урок, на котором придется не меньше сорока пяти минут откликаться на «Марка».
Вот что получилось из моей попытки завязать разговор с Джаредом Клайнманом, который однажды хохотал на уроке о Холокосте. Он клялся, что смеялся над чем-то, не имеющим отношения к ужасающим черно-белым фотографиям, потрясшим всех нас, и я верю ему, но все же, думаю, у этого парня нет совести.
Джаред все еще не ушел, и потому я задаю ему вопрос, позаимствованный прямо из уст Аланы Бек:
– Как прошло твое лето?
– Моя команда порвала всех при захвате флага, и мне удалось потрогать грудь одной девахи из Израиля, которая, типа, будет служить в армии. Я ответил на твой вопрос?
– Да. – Маркер по-прежнему у меня в руке. Не знаю, почему я так озабочен этим, но решаю идти напролом. – Ты не хочешь расписаться на моем гипсе?
Он смеется. Прямо мне в лицо.
– Почему ты меня об этом просишь?
– Не знаю. Потому что мы друзья?
– Мы дружим семьями, – говорит Джаред. – А это разные вещи, сам понимаешь.
Правда? Я играл в видеоигры в подвале у Джареда. Я даже переодевал плавки в его присутствии. Именно он проинформировал меня о том, что ненормально носить под плавками трусы. Да, больше мы в принципе не общались наедине и проводили друг с другом время только в присутствии наших семей, но ведь и эти воспоминания чего-то да стоят, верно? Друг семьи – он и твой друг.
– Скажи своей маме, чтобы она сказала моей маме, что я был приветлив с тобой, иначе родители не оплатят мне страховку автомобиля, – говорит Джаред и удаляется.
Джаред – козел, но он мой козел. Нет, я не то хочу сказать. Я имею в виду, что бывают парни и похуже. Он старается выглядеть сволочью, но у него это получается не очень убедительно. Очки в черепаховой оправе и фирменные купальные шорты не слишком подходят ему, а огромные наушники на его шее даже не подключены к плееру. Тем не менее в