18.12.80 г
Это впечатление на всю жизнь. «Театральная гостиная», ТВ, праздник, на котором я себя чувствовал чужим. Было противно сидеть рядом, там было что-то из мира нищих. Я стал вместе с ними нищим и стеснялся. Было больно вдруг. Но стоит подумать – «а может, я уже бывший»?
Ложь! Ложь! Ложь! Надо было говорить о кино, о постановке «Айболита», о Вахтанговской школе, о Райзмане и т. д. Тогда я бы вписался. А с этим «грибом» я подыгрывал Лене Калиновскому. Гнусно! Пошло! Мерзко!
Они меня дезориентировали – надо было писать другое, вписаться в «юбилей» училища. В праздник Шлезингера и Миронова. А может, это спесь?
Наверное, и спесь, и все, что угодно, наверно – но это было больно донельзя, это было гадко, это был какой-то обман. Да, слишком смело я живу, слишком давно не снимаю, слишком мало играю. 173 концерта за деньги – вот он, результат. В каком-то смысле вот он!
Очнись! Очнись! Очнись!
Такого со мной в жизни еще не было.
А студенты? А они отчего? А ведь это – главное!!!
ТВ – ладно, педагоги – ладно. Но студенты? Я понимаю, что выпал из сюжета вечера, но все же!
Надо просить, чтобы меня целиком вырезали!!! Просить. Умолять. Не скандалить.
А ведь я изменник в театре… Я бл…л с кино!
Нет, нет, нет. Все это серьезней. Не о них надо думать, а о себе. Не к ним упреки, а к себе, не к ним. Самое больное, что именно к себе. Это суть. Та жизнь, о которой я мечтал, еще не началась. Опять многое упущено. Очень много времени ушло зря. Я потерял свои позиции. Я потерял.
Конечно, не до такой степени, но сегодня: 1. Я был вне сюжета. 2. Не позаботился сам о себе. 3. Не сориентировался вовремя.
Во всем виноват сам. Как чувствовал, просил Лену не ходить со мной.
Капустники – верные спутники театров. В училище и позднее в театре Быков был королем капустников. «Седьмой гриб вторым составом» придуман Роланом. В.Г. Шлезингер был ведущий педагог Вахтанговского училища в 80-е годы, Андрей Миронов – гордость училища. И Быков почувствовал себя на этом юбилее не в своей тарелке. Он был уже «киношником». О кино говорить не пришлось. Неудивительно, что Быков почувствовал себя скверно. Ведь не будь вахтанговской школы, не было бы «Айболита-66», он всегда чувствовал себя вахтанговцем.
У Додика[53] был день рождения, я не мог не смотреть все время на Нелю, на брата Додика Сашу. Боже! Неля – как она была пленительна, обворожительна, обаятельна, притягательна – я не могу разглядеть за этой толстой женщиной Нелю. Как это страшно – старость.
Старушки выглядят лучше постаревших женщин. Но ведь некоторые и стареют красиво. А некоторые – безобразно. Старость тоже не ровна. Вот уж не думал.
Будет грустно и ужасно, пока не начну работать. Работать во всю силу души – даже уже не верится, что это возможно!
21.12.80 г
Из банального самое страшное – это банальная оригинальность.
Говорил с Микаэлян о Вышневском из «Доходного места»[54]. Не надо бы влезать – не верю я в это дело.
23.12.80 г
Позвонил в приемную Зимянина, пока отправили к помощнику Кузмину. Очень страшно «хлопотать»