Мы все еще лежали на полу, на подушках. Тотошка бешено тряс аквариум и верещал. В его волосах белел попкорн; вообще, попкорн я видела везде: на полу, на одеяле, на столе; крошки прилипли к щекам друга. Даже внутри аквариума плавали разбухшие хлопья.
– Чего орешь? ― сонно спросила я.
– Куда-то делся Дилли!
– Какой Дилли?
– Долбаная гыба! Она исчезла! Куда он мог деться? ― В голосе Тотошки звучала паника. Я посмотрела на полупустой аквариум и начала что-то соображать…
– Эээ… Тотош, ты только не волнуйся, но…
– Что ― но?? ― Он посмотрел на меня безумным взглядом.
– Понимаешь, среди ночи у меня был сушняк и…
– Что ― и?? ― Вопя, он обнимал аквариум одной рукой, а второй бултыхал в нем пальцем, как будто надеясь найти Дилли где-то в толщах воды.
– Я нащупала на полу кувшин. Точнее, я подумала, что это кувшин, еще удивилась, как он удачно стоит. И… выпила.
– Кувшин??? Но тут нет никакого кувшина!
– Теперь я это вижу, ― виновато сказала я. ― Это был не кувшин, и… кажется, вместе с водой я выпила Дилли.
– Ты?! Ты пгоглотила моего Дилли? ― Тотошка ткнул в мою сторону трясущимся пальцем. Его лицо покраснело, от возмущения друг надулся, как рыба-шар.
Я ощупала свой живот. Внутри никто не барахтался.
– Прости, Тотош… Это вышло случайно. Я не хотела. Не переживай, я куплю тебе нового Дилли!
Весь день меня грызла вина. Как можно было, во-первых, сожрать любимого питомца лучшего друга, во-вторых, даже не заметить этого? Я каждую минуту в панике щупала свой живот, переживая, что теперь золотая рыбка радостно бороздит просторы моих внутренностей. До самого вечера я хвостом ходила за Тошкой, просила прощения, а он все дулся. Но потом ситуация перестала казаться нам такой уж удручающей. Тошка состроил страдальческое лицо и сказал, чтобы я не забыла произнести торжественную прощальную речь, когда пойду по-большому. В ответ я сказала, что обязательно позову его на церемонию прощания с усопшим, и мы прыснули со смеху.
Глава 4
Сегодня была сходка «Спарты» на вокзале. Толпа зацеперов отправлялась в долгую поездку. Большинство ехали с конечной, и, когда мы прозефирились и вылезли наверх, то увидели человек пятнадцать.
Это «Спарта». Все родные. Все свои. Здесь тебе всегда рады.
Зацеперы смеялись, пили, махали автомобилям, стоявшим на переездах, и снующим по рельсам путейцам. Все расселись по крыше, а кто-то занял место между вагонами, сев по обе стороны и свесив ноги в проем. И все кричали друг другу, пытаясь переорать гул ветра, шум мотора и протяжные гудки состава.
– А у меня друг в феврале с крыши сорвался. Умер от черепно-мозговой травмы.
– А я видел, как одному башку конташкой срезало!
– А при мне одного хорошенько так размазало… На пиццу стал похож.
Это ― излюбленная тема зацеперов. Но есть еще вторая: кто какие трюки вытворял.
– А я