– Далеко не уходи, – оглянулся он и продолжил вытряхивать папки из железной пасти шкафа.
В центральной стене большого вестибюля была только одна двустворчатая дверь. Актовый зал. По обе стороны от неё висели нарядные стенды и чьи-то портреты в одинаковых рамках.
Дина, словно загипнотизированная, потянулась к этой двери, как будто за ней скрывались ответы на все вопросы. Ступила в расплывчатый прямоугольник света, аккуратно вычерченный на полу слабым солнечным лучом из холла, и попыталась включить освещение. Оно не работало, но рука нашарила в стороне ещё один выключатель, и он оживил тускло-красные колпачки дежурных ламп вдоль стен. Получились неприятные, немного зловещие багровые сумерки, но какой-никакой, а свет всё-таки был. Она вздохнула и быстро пробежала по проходу до сцены – невысокого помоста с тёмными полотнищами занавеса по бокам и густо-розовым в таком освещении белым концертным роялем в центре.
Воспоминание застало её врасплох, прервав дыхание. Дина покачнулась, слепо глядя в никуда, и навалилась на рояль.
…она задыхается. Щёки горят. Губы, кажется, размягчились так, что могут стечь с лица. Чьи-то широкие ладони бродят по её спине, проскальзывают под джемпер, касаются груди… Нужно сопротивляться, но она не может… Не хочет. Чьё-то горячее дыхание щекочет шею, заставляя её дрожать, но вовсе не от страха или стыда. Эта дрожь – новая, неподвластная ей особенность вышедшего из подчинения тела.
– Не надо, – слабо шепчет она, вовсе не желая, чтобы руки и губы остановились.
– Архша… – шипят губы возле самого уха…
– Архш-ша! – слишком громко и близко.
Она содрогнулась, уловив шевеление занавеса краем глаза. Что-то выползало из тёмного угла, клубясь и бугрясь, ещё более тёмное, чем сама чернота.
Дина закричала. Нечленораздельный вопль рванул горло, перелился в режущий уши визг, превращая её всю в комок животного ужаса. Отчаянным броском перескочив пространство между сценой и креслами, она понеслась прямо через ряды, не разбирая дороги, запинаясь о ручки, спинки и поднятые сидения кресел, путаясь в собственных ногах, продолжая кричать и не смея оглянуться.
– Ар-рхш-ш-ш! – неслось ей в спину.
Впереди распахнулся освещённый прямоугольник двери. Двери, которую она машинально закрыла за собой…
– Дина! Беги! – Алекс влетел в зал – тёмный силуэт в полоске света.
– Шар-р-рхаш, – зашипела тьма, ворочаясь в партере.
Девушка спиной ощущала её ледяное движение, тяжёлое и неумолимое. Плети щупалец, словно ножки морской звезды, тянулись и мелькали слева, справа, впереди между рядами.
Алекс бежал прямо по этим щупальцам, его ноги по колено утопали в непрозрачной, клубящейся мраком субстанции. Дина запрыгнула на ручку кресла, перешагнула на спинку и, покачиваясь, словно канатоходка, устремилась к выходу прямо по мягкой