– Просто… мне нужно побыть одной, – добавляю я.
Просто я все еще недостаточно сильна, чтобы сопротивляться твоим чарам.
В его глазах мелькает искра разочарования, но, к счастью, он не давит на меня. Он лишь сглатывает свою обиду и кивает:
– Хорошо. Сейчас я чувствую себя как выжатый лимон, поэтому я хочу немного вздремнуть перед ужином. Советую тебе сделать то же самое. Ты, наверное, устала.
Киваю в ответ, потому что он прав, я полностью истощена. Он уходит, и я остаюсь совсем одна в длинном безмолвном коридоре.
Делаю шаг по направлению к своей комнате, затем второй, но готова поклясться своей жизнью, я не могу повернуть дверную ручку даже на миллиметр. Вокруг меня сгущается нечто, должно быть, мой собственный ужас, который не позволяет мне сделать это.
В моей голове всплывает взгляд Элеаноры, то, как она смерила меня при встрече недобрым взглядом, и мне становится тяжело дышать. Что-то обрушивается на меня сверху, что-то темное, похожее на то, что я почувствовала тогда на трассе. Я кожей ощущаю его присутствие, это нечто наваливается на меня, впивается в мою кожу острыми когтями.
Я понимаю, это все абсолютно бессмысленно.
Что-то притягивает меня.
Меня тянет в старые покои моей матери.
И там я усаживаюсь в окружении всего, что составляет память о ней.
Глава 4
Комнаты моей матери выглядят так же жутко, как и остальная часть дома. На стенах нет никаких постеров, которые рассказывали бы о ее подростковом возрасте, ничего, что говорило бы о ее увлечениях, здесь нет даже розовых телефонов и плюшевых подушечек.
Апартаменты изысканно украшены, вокруг стоит тяжеловесная мебель в светлых тонах, а стены выкрашены в глубокий зеленый цвет. Массивная кровать накрыта несколькими слоями толстых одеял, таких же успокаивающе-зеленых.
Но это совсем не похоже на детскую, или на комнату подростка, или даже на комнату молодой женщины.
Здесь не чувствуется никакого духа молодости.
Но, несмотря на это, я чувствую во всем этом ее дух.
Не знаю почему.
Падая на кровать, я обнаруживаю себя окруженной окнами.
Они тянутся вдоль одной из стен, возвышаясь от пола до потолка. Сквозь них в комнату заливается свет уходящего дня, и я чувствую, будто меня выставили на всеобщее обозрение. Поднимаясь на ноги, я задвигаю шторы.
Теперь я чувствую себя в большей безопасности, но все-таки не совсем.
Мой багаж оставили около двери, поэтому я решаю им заняться. Я достаю оттуда кофты, расставляю свои туалетные принадлежности в шикарной ванной комнате, и, стоя здесь, на мраморной плитке, я могу детально восстановить в памяти образ мамы.
Она любила принимать ванну, а ванна здесь достойна королевы.
Я представляю, как она могла лежать здесь часами, сидя в воде и читая хорошую книгу, и от этого мои глаза наполняются слезами.
Ее больше нет.
И мне это хорошо известно.
Я распахиваю дверь в уборную, и на секунду, всего лишь на один короткий