А когда открыл, посмотрел вниз и увидел, как в замедленной съемке, огромные всплески сопливой жидкости. Ее было столько, что это уже не напоминало плевок великана. Что-то вроде того, как если бы много-много великанов несколько дней харкали и отплевывали, сморкались в большой таз, а потом все это вылили вон. Когда всплески успокоились, внизу растянулось целое озерцо великановых отрыжек, а по берегам озерца валялись мелкие лапы и какие-то знакомые куски.
«Это здоровенная лягушка прыгнула! – понял я. – Кто же теперь на башне?»
Я оглянулся и увидел, что в дальнем углу стоит мужик с мешком картошки в стоптанных ботинках. Тот самый, которого я встретил сегодня, перед Дэном. У него был все тот же, ничего не выражающий взгляд. Рукава застиранной рубашки завернуты.
– Это ты сбросил ее?
Он промолчал, лишь показал на свои обмыленные подошвы.
Я испугался. Показалось, он знает, что я представлял его со спиленной черепушкой и кучей ботинок, воткнутых туда. Знает или нет, но явно недоволен тем, что я здесь. В следующий момент мужичонка отошел к дальней части площадки и, видимо, приготовился разбегаться. Но подошвы были настолько обмылены и закруглены, что не цеплялись даже за острые камни гранита.
«А вдруг все-таки сможет разбежаться?» – испугался я и прикинул, что в этом случае он столкнет меня прямиком в жуткое озеро из соплей, которое образовалось внизу. И правда! Мужичонка, видимо, понял, что в «обмылках» хорошо разбежаться никак не получится, и начал мотать мешком, перекидывая с плеча на плечо. Кажется, я даже услышал звук пересыпающейся внутри картошки.
Черт! Операции с мешком удались лучше, чем разбег. Мешок с картошкой превратился во что-то типа пропеллера. Чем быстрее мужичок перебрасывал его с плеча на плечо, тем больше разгонялся. В конце концов, когда скорость мешка стала очень высокой, а его очертания походили на знак бесконечности, обладатель «обмылков» уже продвинулся на половину площадки – прямо на меня. Жуткое надвигалось. Еще хуже жабы. Мелкий ссутулившийся человек в застиранной рубашке, с потухшими глазами и осунувшимся лицом, в соскальзывающих обмыленных ботинках и с размытым контуром восьмерки-бесконечности в виде мешка с картошкой.
– А-а-а-ааа!!! – закричал я и почти сразу почувствовал, что уже упал и уже тону в озере соплей, пытаясь уцепиться за куски, остатки внутренностей треснувшей лягушки. Но цепляться за них не получается, они такие же склизкие и соплеобразные, как и все остальное здесь. – Не-не-еее-т!!!
Слизь, слизь, слизь… вокруг, вокруг, вкруг… потом я последний раз вынырнул на поверхность, увидел сотни выпученных глаз мелких лягушек вокруг озера (они и правда были гораздо меньше сидевших на лестнице