– Ага, и рожу он мне подправит, твой декокт, – уныло скривился Фарел. – И пузо уберёт.
Бутыль пустела с ужасающей скоростью.
– Что нет – то нет, – согласно кивнула Шаттнаара, пробуя получившийся отвар на вкус.
Вроде, неплохо вышел.
В дверях появился Алдар. Он стоял, пошатываясь и борясь с тошнотой. Последняя была отчасти вызвана ранением, исцелением и вытекающей из этого слабостью, отчасти – запахом хрякова одеяла, в которое его завернули.
– Как ты меня нашла? – проговорил он почти шёпотом.
– Шла-шла и нашла, – пожала плечами Шаттнаара. – Повезло. Главным образом, тебе! Потому что без моей помощи ты бы…
– Я знаю, – советник слегка кивнул.
От кивка его замутило с удвоенной силой.
– Спасибо, Шатти.
– Шатти?! – Фарел стукнул кружкой по столу. – Это – твой теперешний хахаль?
Целительница вздохнула.
– Я бы не отказалась, но этот мальчик слишком юн для меня, – кокетливо взмахнув ресницами, “призналась” она. – Но он – под моей защитой, если что. Мы поняли друг друга, Фарел?
Шаттнаара метнула на хозяина притона такой взгляд, что тому захотелось – всего на одно мгновение, но всё-таки захотелось! – нырнуть под стол и притвориться, что его здесь нет.
– Не помню, говорила ли я, но имя “Шатти” мне не нравится, – строго добавила целительница.
Второй взгляд, лишь самую малость помягче, предназначался советнику.
– Что натворили эти двое? – сменил тему Фарел, кивком головы указав на лежащие на полу трупы насильников.
Их до сих пор не убрали. Верно, порядок и чистота хозяина заботили не столь сильно, сколь он пытался ранее показать.
– Надругались и пытались задушить мою ученицу, – спокойно ответила Шаттнаара.
– Ну, поделом им, значит, – подытожил Фарел после небольшого молчания. – Задук был с ними? Это ты его поджарила?
– А как ты думаешь? – вопросом на вопрос ответила целительница.
– Кто четвёртый? – советник повернулся к Фарелу. – Который сиганул в окно.
– Зорот, – без запинки ответил хозяин притона. – Бортников сын. Вот ведь паскуды!
Алдар усмехнулся.
– Можно подумать, тебя это задело.
– Обидеть хочешь? – Фарел нахмурился. – В моём доме? У меня бывают разные гости, то верно. И сам я не очень чист, то – тоже правда. Золото, серебро… случалось и за нож хвататься. Раза два.
– В двадцать два поверю охотнее, – советник смотрел Фарелу прямо в глаза. – Но вижу, что такое паскудство, как ты выразился, тебе поперёк натуры. Мои извинения.
– Иди приляг, – хозяин притона кивнул в знак, что извинения приняты. – Везучий ты, парень. Если Шатти самолично за тебя вступается… А самострел хоть и говённый, а всё ж таки дырку проделал аккурат, где надо. За малым, поди, до сердца не достал.
– Достал, – с каким-то странным выражением в голосе поправила его целительница. – Обычно