– Десять монет! – попытался торговаться кто-то.
– Засунь их себе в жопу! – прорычал хозяин артистки. – Проваливайте, пока я не кликнул своих молодцов.
Кайя шмыгнула от полога подальше. Мужчины, понурив головы, один за другим начали выходить из шатра. Одного Кайя узнала в лицо: это был тот самый кузнец, который давеча участвовал в кровавой расправе над двумя воришками. Остальные были ей незнакомы.
– Спасибо, мастер Тагриз, – услышала она голос светловолосой девушки в шатре.
– Ха! – уже спокойнее отозвался бородач. – За тебя мне какой-нибудь богач отвалит мешок золота! На кой мне их вшивые монеты?
Кайя помрачнела. Оказывается, хозяин цирковой труппы защищал девушку вовсе не из добрых побуждений. Просто рассчитывал продать подороже.
– Ты чего расселась?! – продолжал тем временем Тагриз. – Живо бери железки и на помост! Следующий номер твой!
– Я… Сейчас, мастер, – артистка говорила так тихо, что Кайя её почти не слышала. – Мне… минутку отдохнуть.
– Какой ещё отдых?! – взвился Тагриз. – Хочешь, чтобы народ начал расходиться?! Работай!
– Ну, секундочку, – умоляющим голосом попросила девушка. – У меня… особые дни, мне тяжело.
– Быстро, марш! – проорал хозяин цирка. – Или мне за плётку взяться?
– Не надо! – испуганно вскрикнула девушка. – Уже бегу!
Полог распахнулся, артистка вихрем промчалась мимо Кайи, едва её заметив, и взбежала на помост. Публика встретила её восторженной овацией.
Кайя, поразмыслив и набравшись духу, шагнула внутрь шатра. Хозяин цирка расселся в мягком кресле, спиной ко входу. Размахивая бокалом вина, он разговаривал сам с собой.
– Кормлю их зря! Не работают, ленивые твари! Как сонные мухи ползают… “Особые дни”, – передразнил он артистку. – Значит очень кстати, что одежда красная!
– Тагриз? – окликнула его Кайя.
Голос почти не дрожал.
Хозяин цирка оглянулся через плечо и небрежно бросил:
– Ты кто? Чего тебе?
– Я – помощница городского советника Алдара, – Кайя почти не соврала. – И услышала, как у вас обходятся с артистами.
Тагриз моментально вскочил, развернулся к гостье и даже изобразил полупоклон.
– Прошу прощения, госпожа помощница советника, но Лисси… эта артистка, – пояснил хозяин цирка, – моя законная рабыня. Значит, моя воля делать с ней всё, что угодно. Есть бумаги, показать? – засуетился он.
– Не надо, – отмахнулась Кайя, вживаясь в роль. – Но хочу напомнить: в Гатвине жестокое обращение с людьми запрещено!
– С каких это пор? – неподдельно удивился Тагриз.
– С прошлого праздника Урожая, – нашлась девушка, надеясь, что с того времени бродячий цирк ещё не бывал здесь с гастролями. – В общем, если я или кто-то из наших людей ещё раз услышит про плётки и издевательства, – она нахмурилась, надеясь, что это выглядит достаточно серьёзно, –